Звёзд ещё не было видно, но где-то за высоким склоном горной вершины уже пробился матово белый лунный свет. И небольшие пятна снега, на теневых сторонах склонов, заиграли вдруг, заискрили, соскучившись по вниманию.
– Гвоздь, я Зелёный, приём, – чуть слышно выдали наушники портативной радиостанции.
– На связи, – ответил я, отлично понимая, что «просто поболтать» снайпер вызывать не будет.
– Чуть ниже нас идут три «духа». По всему – разведка. Идут очень осторожно, через каждые пятьдесят метров останавливаются и осматриваются в бинокли. Сейчас дистанция – пятьсот метров. Мои действия? – практически одним словом-скороговоркой выпалил Зелёный, видно не отрываясь от оптики своего прицела.
– Зелёный, держи на прицеле первого духа, вторым и третьим займутся. Стрелять по моей команде и наверняка. Как понял? – отдаю команду, быстро соображая, что делать с этими разведчиками.
Наверняка это разведка идущего каравана, о котором предупредил наш сосед Рыба. О, как начали воевать пастухи! А разведка то «глубокая». Караван, когда ещё пойдёт, только к утру ждём, а эти уже шарятся. Учат их пиндосы, учат себе на голову.
– Боцман, слышал? Скрытно продвигаешься к Донцу, он ближе всех к тропе. После того, как отработает по первому духу Зелёный, тихо берёте второго и третьего. Точнее мне нужен живым второй. Как понял, морячок?
– Уже вижу Донца. Сделаем в лучшем виде, командир, – уже прерывисто сопел Боцман, по-собачьи на четвереньках перебегая от камня к камню.
Больше всего я волновался за снайпера. Быстро темнело. Увидит ли в нужный момент цель? Такого чуда техники, как ночной прицел для СВД, мы ещё не видели, хотя запросы делали каждый месяц. Обещали в первую очередь! Мои снайпера на это зло ухмылялись, внятно матерились и открыли негласную охоту на «импортных» снайперов-инструкторов, «упакованных» по последнему слову.
– На месте. Басмачей видим. Дистанция – сто пятьдесят, – шипит в микрофон Боцман.
– Понял. У кого из басмачей видишь рацию? – тоже шиплю я.
– У второго, только что с кем-то калякал. Тебя понял, Васильич, его оставляем. Ждём Зелёного, – выговаривая каждую буковку, шептал мне в наушники Боцман.
– Щёлкнешь, когда будут под вами, – кручу громкость рации на максимум, чтобы было слышно.
А дальше… А дальше целых десять минут ожидания. Стоят «духи»! Стоят и совещаются. Куда пойдут? Назад? Как там, Зелёный? Видит ещё хоть что-то? Молчит… Рация громко щёлкает… Ору в микрофон:
– Зелёный!!!
Дук! Хлёсткий, одиночный выстрел СВД. Дук-дук-дук… – повторяет эхо, отбрасывая звук от горы к горе, от склона к склону, уходя за поворот. Всё стихло. Как они там? Охотнички! Через десять минут слышу звук осыпающихся камней и громкий голос Боцмана:
– Шевели копытами, потерпевший! Чего смотришь? Я тебя тащить не нанимался, вставай, вонючка!
По еле заметной в сумерках тропе шли трое. Впереди Донец с тремя автоматами за плечами, за ним шатаясь, бесконечно падая и воя от боли, шёл чернобородый дух в тёплой пакистанской куртке с капюшоном. А замыкал группу Боцман. В руках он держал наш родной трофейный СКС (скорострельный карабин), прикладом которого подгонял пленного. У духа плетью болталась правая рука и из-под чёрной чалмы тонкой струйкой по шее текла кровь.
