– Чего? – спросила она, отдуваясь.
– Я по объявлению в газете, – ответил я.
– Я не давала никаких объявлений.
– Я насчет ковра.
– У меня нету никакого ковра.
– Правильно, ковер у вашей соседки, – согласно кивнул я. – Она желала его продать.
– Пусть продает, – забулькала от возмущения женщина. – Не вижу связи.
– Все очень просто, – расплылся в глупой улыбке я. – Ее сейчас нет дома. А я в городе только проездом. Если он действительно так хорош, я сдам билет и дождусь ее возвращения.
– Хорош? – переспросила женщина, недобро сверкнув глазами. – Для нее он действительно слишком хорош! Я видала его как-то раз. Вот только ума не приложу, с чего она решила его продавать?
– Вы сказали, «хорош для нее»… – ухватился я.
– А разве нет? – Соседка повысила голос. – Мария раньше от получки до получки дожить не могла, деньги занимала. А тут тетка померла, как она сказала, наследство оставила. Мария и обставляться начала, даже работу бросила. А на меня теперь и вовсе не смотрит, а если и смотрит, то так… свысока.
– Портят человека не деньги.
– Бросьте, – отмахнулась раскрасневшаяся особа. – Вот не было у нее денег, куда человечней была. И добрей. А стоило так, задарма получить, и все. Теперь жирует за свои прошлые мытарства.
Милое откровение, которого я даже не ожидал.
– И давно у Марии появились деньги?
Женщина насторожилась.
– А вам, собственно говоря, какое дело?
– Никакого. Мимо проходил.
– Вот и скатертью дорожка. Повадилось жулье…
Вахтерша все же управилась со своим чаем.
Трудно сказать, сколько выпила она, но пролила не меньше и теперь промокала замызганным вафельным полотенцем письменный стол.
– А вы там как оказались? – заверещала она, стоило мне приблизиться к ней со спины.
– Прилетел на воздушном шаре.
– Вот что, не умничайте. – Она понизила голос. – Почему не записались в журнале?
– Не знал.
– К кому ходили?
– К Марии Семиной, – без задней мысли ответил я.
– Господи, и вы?! – вскричала вахтерша и затрясла своими бульдожьими брылями. – Когда все это кончится?!
– А в чем дело? – недоумевал я.
– Общежитие-то семейное, – задыхаясь, рассказывала старуха. – Как вселилась, была добропорядочной матерью, тихая, даже замкнутая. Да в тихом омуте…
– Черти…
– Если бы черти! Теперь завелись дружки разные да попойки по ночам. Ведь не шутим, выселим!
– И что, такое недавно? – спросил я.
– Как деньги на нее с неба упали. С месяца полтора, наверное.
Мне не нравятся совпадения. Особенно такие. Переродилась скромная Маша Заступина, а во втором своем неудачном замужестве Семина почти сразу после смерти своей подруги Лены Стрелковой.
