В его распоряжении целый батальон.
Ему ведь все это нравится, правда? Ситуация, начавшаяся с моих попыток отвлечься и забыться, обернулась для меня настоящим кошмаром. Я бросаю взгляд на почти выкуренную сигарету, и как раз в тот момент, когда судорожно думаю о том, как продлить время, он затягивается и выбрасывает окурок.
– Твое время вышло. Прощай.
Парень пытается отцепить мои пальцы, но я впиваюсь ногтями еще сильнее.
– Подожди!
Даже когда ветер треплет его волосы, ничего в нем не меняется. Не сомневаюсь, что он чувствует, как меня пробирает дрожь от паники и страха за свою жизнь.
Кажется, уже ничто не в силах повлиять на него. И ужас начинает ползти по моей коже, оставляя на ней липкий след.
Как кто-то может быть таким… хладнокровным?
Таким отчужденным?
Таким бездушным?
– Передумала?
– Да. – Голос дрожит, хоть я и стараюсь успокоиться. – Подними меня, и я сделаю все что захочешь.
– Уверена, что правильно сформулировала мысль? Мои желания могут не одобряться широкой общественностью.
– Мне все равно. – Как только окажусь в безопасности, то сразу сбегу от этого психопата.
– Что ж, ты сама согласилась. – Парень беспощадно обхватывает мое запястье и с поразительной легкостью оттаскивает меня от края.
Как будто я и не находилась на волоске от смерти.
Как будто скалы внизу не обнажали свои клыки, желая загрызть меня. Хотя и существует небольшая вероятность, что это не такой уж плохой вариант, учитывая, с каким дьяволом я сейчас нахожусь лицом к лицу.
В ночной тишине мое отрывистое дыхание напоминает рычание.
Я пытаюсь отдышаться, но не получается.
Меня учили проявлять стальную волю и внушительную силу. Я родилась в семье с известной фамилией, с друзьями и родственниками, которые притягивают к себе внимание, куда бы мы ни пошли.
И тем не менее в этот момент все, что я знала, кажется, вылетает из памяти, словно я отделяюсь от той, кем должна быть, и становлюсь другой личностью, которую даже сама не могу понять.
И все это из-за стоящего передо мной человека. Выражение его лица напоминает бесчувственную маску, глаза по-прежнему тусклые и бездушные, как любой темный цвет в палитре.
Если бы меня попросили назвать самый подходящий для него цвет, это определенно был бы черный – бесстрастный, холодный и бездонный оттенок.
Я пытаюсь вырваться из его рук, но он крепко сжимает запястье. Возникает ощущение, что он намерен сломать мне кости, только чтобы получше разглядеть их.
Прошла всего минута с момента нашего так называемого знакомства, но я не удивлюсь, если он действительно это сделает. Ведь хотел же он сфотографировать мое падение.
И при всей его странности он вызывает откровенный ужас. Потому что я точно знаю, что этот чужак из Америки способен причинить боль в мгновение ока, даже не задумавшись о последствиях.
– Отпусти меня, – резко говорю я.
Уголки его губ подрагивают.
– Попроси вежливо, и, возможно, отпущу.
– Что для тебя значит «вежливо»?
– Добавь «пожалуйста» или встань на колени. Сгодится и то, и другое. Настоятельно рекомендую использовать оба варианта одновременно.
– Как насчет ни того, ни другого?
Парень склоняет голову набок.
– Бессмысленно и глупо. Ведь ты в моей власти.
Он стремительно толкает меня к краю. Я хочу воспротивиться этой безжалостности, но мои попытки ничтожны перед его грубой силой.
Секунда – и мои ноги оказываются на краю обрыва, однако на этот раз я хватаюсь за ремешок его камеры, за его футболку и за все, во что могу вонзить ногти.
