– В бандитах. Дай закурить. – Я подумаю.– Доставая сигарету, сказал дембель. По пути до военкомата ему попалось еще пару знакомых. Стрельнули покурить и позвали в бандиты. Тогда Коля-Коля точно решил, что в бандосы не пойдёт. У них денег даже на сигареты нету. И на хер ему такая, не прибыльная специальность, нужна. Но судьба распорядилась иначе. Оглядевшись, старшина решил заняться торговлей. Как только пошла прибыль, к нему пришли.
Оповестив старшину, о размере ежемесячной дани, трое ребят спортивного телосложения, сразу же после разговора отправились в травматологию и, сняли побои. А через пару часиков Колю-Колю приняли48. Наш «справедливый и гуманный» отмерял орденоносцу три с половиной года колонии общего режима. И сейчас Перстень видел, что Коля-Коля очень хочет, у него, что – то спросить. – Давай спрашивай. – На хрена ты ему руки перебил? – Поинтересовался тот. – Днюха моя.– Ответил Перстень. – Поздравляю. Так, на хрена? – Может, пожалел. – Пожалел? – Удивился Коля – Коля. – Ну, да, так бы в курятник49 загнали. – Уверенно ответил Перстень. – Да ты брат гуманист. Он, с таким отношением, всё равно, скоро, туда уедет. – Да, но, не на мой, день рождения. – Слушай, ещё вопрос, если не хочешь не отвечай. Ты, почему на пальме50 кантуешся, по нижнему ярусу шконари свободные есть, и по жизни у тебя всё ровно?
– А, кто тебе сказал, что на нижнем ярусе мазёвее спать? И по жизни мы с тобой брат как минимум, автоматные рожи. Вроде и не западло, но в блат комитет по понятиям ход закрыт. А у пальмы, скажу я тебе, масса неоспоримых достоинств. Это я чётко ощутил в Алма-Атинском приёмнике распределители, в начале перестройки. Попали мы туда с приятелем в пятницу вечером. Небольшая хата карантина, где то три на пять метров, была совершенно пуста, и моей первой мыслью, было занять нижний угол нар. Подальше от параши и поближе к решке. На что, мой умудрённый опытом товарищ, на тот момент уже имеющий три ходки, сказал, что в основном я прав. Кроме одного. Угол занимать надо верхний и пару соседних досок снять, чтобы вши не одолевали.
К понедельнику в хату набили человек тридцать, всех мастей. Контингент разнообразием не отличался. Безработные, спившиеся, сколотые, освободившиеся, и другие, не успевшие отдуплиться, что происходит, в проданной стране. Ни кто из них, не имел, на кармане лаве, чтобы откупиться, от доблестной и не подкупной Фемиды.
– Пацаны, можно я к вам?-
Заехавший в камеру опрятный, и не зачуханный мужичок после кивка моего товарища присоседился к нам. Он вкратце рассказал, что после освобождения с пятилетки, приехал домой, а дома то и нет. Вернее сам дом на месте, только жена продала его, полгода назад, а сама с детьми и новым папой, куда – то стартанула. И, новоиспечённый, бич божий, покантовавшись неделю на воле, решил пересидеть, смутные времена, в охраняемом месте. А что, крыша над головой есть. Хоть и херово, но три раза в день кормят. Подмолаживают иногда, но это мелочи, по сравнению с мировой революцией и перестройкой.
В итоге, каких только персонажей, там не было. И двое торчков на ломках, которые друг за другом стояли в очередь на парашу, то блевать, то дристать. И спившийся профессор, который «за докурить» рассказывал интересные истории. Про то, как он, придумал лампочку Яблочкова. Или как посоветовал Менделееву уже, наконец, опубликовать свою таблицу в широких научных кругах. И перестать пудрить ему мозги на каждой пьянке, своими плюмбумами.
