Он налил два полных стакана и один подвинул в сторону Перстня.
– За тех, кто там остался.
– За это нет.
Перстень вернулся к столу и, выпив залпом вопросительно посмотрел, на отрядника.
– Иди, скатывай матрас. После обеда в подвал поедешь.
Выйдя после второй пятнашки, Перстень зашёл в проходняк, к смотрящему, на чай.
– Ну как тут, поживаете, господа сидельцы?– Поинтересовался он.
– Тоскливо, господин страдалец. Вроде всё есть, а её родимой, не хватает.-
Ответил смотрящий:
– Самогон будишь?
– Буду. Только сначала схожу, помоюсь, побреюсь.
– Давай, а я пойду, пообщаюсь. С карантина, нам пятерых на отряд подняли. Сейчас они у отрядника. Выйдут, надо таво – этово. Сам знаешь.
Помывшись, Перстень расположился, в проходняке у смотрящего Кима. От сюда, был хорошо виден, его пустующий шконарь, сиротливо стоявший в углу, без матраса.
– Ну, что дальше, поедешь страдать или переедешь всё-таки. Вон смотри, соседний проходняк пустой.-
Задал вопрос, вернувшийся со встречи этапа, смотрящий:
– Тебе сколько до звонка осталось?
– Пять месяцев.
– Смотри, со стороны общества, к тебе претензий нет ни каких. Досидишь спокойно и домой. Подумай.
– Опа. А это, что за кадр. Похоже с последнего этапа. Зырь Перстень, он на твой шконарь мостится. Сейчас приколемся.
Действительно, к койке Перстня, стоящей в дальнем углу подошёл новенький зек. И запихав под кровать спортивную сумку, стал раскатывать на ней свой матрас.
– Слышишь, неуважаемый, я так понимаю, ты на этот лежачок кости кинуть собираешься? – Спросил, смотрящий за отрядом, новенького.
– Не твоё дело. – Хамовато ответил спортивного вида чернявый зек. Видимо, он чётко придерживался инструкции, данной ему, каким-то, не доброжелателем.
– И почему я неуважаемый. – Осмыслив вопрос, спросил он.
– О, ты даже, этот момент уловил.– Обрадовался Ким:
– А то я думал, ты совсем, тугой. Я не люблю объяснять очевидные, вещи.
Сказал он, не выходя из проходняка:
– Но когда ты вошёл в хату, ни кто таки, не услышал, твоего «здравствуйте». Значит ты общество, не уважаешь. Ну а нам, тогда, с чего, тебя уважать? И ещё. Ты вообще в курсе, что за последний проходняк, у нас мусора крепят, не по детски. Ты как, готов?
– К чему? – Непонимающе, спросил зек. Похоже, инструктирующий первохода упустил, то ли по халатности, то ли специально тот момент, что последний проходняк, имеет, не только блага, но и обратную сторону.
– Ладно, разберусь. – Заваливаясь в обуви на кровать, нагловато ответил кадр.
– Ну-ну разбирайся. – Задумчиво проговорил смотрящий.– Давай Перстень выпьем за святую простоту.– Сказал он, протягивая стакан.
– За неё.– Поддержал тост Перстень.
– Тебя к отряднику! – Заглянув в секцию, крикнул новичку, шнырь.
– Как думаешь. – Поинтересовался Ким.– Съедет? Или вы с ним, на киче словитесь?
– Думаю, съедет, но могу и ошибаться, посмотрим. – Ответил ему Перстень.
– Что раньше времени гадать, минут через пять, видно будет.
Увидели чуть пораньше. Всего через три минуты. Не на кого не глядя, заезжее хамло, зашло в секцию и, скрутив матрас и, куда-то свалило из хаты. Конечно, кому охота, зимой в шизо париться, в отряде, в любом случае, теплей, будет.
– Ладно. – Сказал Перстень, кидая матрас, на свой шконарь
– Дорога, на пятый отряд есть? Хочу после отбоя в гости сходить.
– Дорога есть. – Сказал Ким.
– Но лучше идти днём – меньше палева. Я так понял ты завтра опять в подвал?
– Не будем о грустном. – Перстень присел на койку, – Давай рассказывай дорогу.
