Боги и чудовища - страница 37

– Может, стоит… начать как обычную молитву Господню.

Я точно попаду в Ад. И все же я кивнул, закрыл глаза и попытался отстраниться и собраться с мыслями.

«Отче наш, сущий… в Цезарине. Да святится имя твое».

Я чувствовал, как все смотрят на мои пылающие щеки. Ощущал их любопытство. А еще чувствовал себя полным идиотом. Ничего не выйдет. Деверо был богом, но не Господом, и если я до сих пор не заслужил себе проклятие, то теперь уж точно заслужу. Хватит с меня этих церемоний.

«Деверо? – раздраженно позвал я. – Не знаю, слышишь ты меня или нет. Скорее всего, нет. Это я, Рид».

Ничего не произошло.

«Николина вселилась в Лу. Помоги нам изгнать ее. Пожалуйста».

Все так же ничего.

«Мы можем встретиться? – снова попытался я. – Мы в небольшой деревеньке Фе Томб на северном побережье Бельтерры. До нее три дня пути от Шато ле Блан. Ты наверняка уже и сам это знаешь, да и вообще все знаешь. Или нет, а я тут стою и разговариваю сам с собой, как идиот».

Я снова поморщился и приоткрыл один глаз.

Бо осмотрел скалы и нахмурился.

– Ну, это было довольно заурядно. – Он посмотрел на небо. – Он же бог дикой природы, так? Так он назвал себя в своей пафосной речи?

– Повелитель всех растений и зверей. – Коко, прищурившись, посмотрела на берег.

– Честно говоря, его молчание оскорбительно. Хоть бы птичку послал нагадить нам на головы, – хмыкнул Бо и посмотрел на меня. – А ты точно молишься как надо?

– Может, сам попробуешь? – буркнул я.

– Не будем торопиться. Попробуй еще раз.

Через силу я закрыл глаза. И, сосредоточившись, взмолился снова.

«Прошу, Клод. Откликнись. Нам нужна помощь. Нам нужен ты».

Он так и не ответил, и шея у меня начала гореть. Я открыл глаза и покачал головой.

– Его молчание говорит само за себя.

Бо опустил руки.

– Что же тогда делать? У нас тут охотник без оружия, нерадивый бог и… – Он с отвращением махнул на Николину. – И бездарнейшая поэтесса. Ой, да не смотри ты так на меня. Твои стишки по меньшей мере вторичны, а то и попросту примитивны. – Бо нахмурился еще больше и посмотрел на каждого из нас. – Что еще осталось?

«Мне тошно тешить себя надеждой, но и не надеяться я не могу. Надежда живет во мне, даже теперь. Отравляет меня».

Ответом был лишь шум волн.

Вот оно.

Я посмотрел Коко прямо в глаза.

– У нас нет выбора.

Она с сожалением покачала головой, закрыла глаза и прошептала:

– «Печальные воды».

Охотник и принцесса хотят наказать меня этими отравленными путами, но мы наслаждаемся ими. Мы тремся о веревки, пока кожа на запястьях не становится красной. На ее запястьях. Ведь больше всего страдают мышка и ее охотник. Конечно, она не ощущает ничего, но зато он все чувствует. Он знает, что она в ловушке. И она это знает. Она не видит золота, как видим мы. Она взывает к нему, умоляет, но оно не слышит. Мы не допустим этого. Если голоса, что не принадлежат нам, тихо предостерегают, если они шипят, зная, что нам здесь не место, узоры не помогут. Они могут только подчиниться.

Мы можем только подчиниться.

Даже если что-то не так. Даже если под золотой магией кроется нечто новое и живое. Оно ждет, и мне это не нравится. Я не могу использовать его. Неизвестное для мыши, оно извивается подобно змее, которая готовится кинуться на защиту. Это дар, и он пугает нас.

Нам нельзя бояться.

Они не должны были что-то заподозрить и все узнать. А теперь они хотят найти Лё-Меланколик. Мерзкие, проклятые воды. Они таят секреты, но и раскрывают их, о да. Но мою тайну они не могут поведать. Не могут рассказать правду.