А что же с нашим Истиславом произошло? Как Велуша родителей попроведать ушла, сам он любимым делом занялся. Решил игрушку смастерить, как мужик с медведем борется. Видел такую как-то на ярмарке. Потянешь планку с одной стороны – медведь мужика ломает, потянешь с другой – мужик наверху.
Вдруг толкнул кто избу. Инструменты попадали, вроде и голова закружилась. Поднял с пола всё, что упало, глянул в окно и обмер!
– Мать честная! Это куда же я попал?
Вышел, огляделся. Вокруг дома высокие, каменные, как бы из гор вырастают. А горы вокруг высокие, вершины белые. Покрыты лесом тёмным, дороги по ним проложены.
Небо ясное, чистое, без туч, но воздух прохладный, зато прозрачный, аж играет радугой на свету. А к дому уже народ бежит. Все смуглые, черноволосые, приземистые, на плечах вроде как одеяла яркие накинуты. Толпой перед домом встали.
Истя себе думает: «Попал в волчью стаю, так тоже надо волком выть». Вернулся в дом, снял с полатей одеяло лоскутное, накинул на плечи и вышел к людям. А сам он из себя высокий, лицо чистое, бородка и усы золотистые, волосы белокурые до плеч. Из толпы вышел старик, в узорчатые ткани весь одетый, по локоть в красном золоте, по колено в серебре, на себя показывает, говорит:
– Зелу.
Истя понял так, что он своё имя называет. Шагнул вперёд, себе на грудь показывает, говорит:
– Истя, – тоже вроде как бы представился.
А старик как закричит:
– Инти! Инти! Инти! – и на колени упал, все другие тоже повалились и начали громко кричать хором:
– Инти! Инти! Инти! – и кланяться земным поклоном.
Истя видит, бить не собираются, осмелел, улыбается и показывает, что встаньте, мол. Куда там! Ещё ниже согнулись, прямо легли на землю. Начали теперь руки к небу поднимать и кричать по-прежнему:
– Инти! Инти! Инти!
Тут несут на руках старца, усохшего и белого от старости. Сидение ему устроено, с резной богатой спинкой. Старик смотрит прямо в глаза Исте, и Истя вдруг понимает, что старик спрашивает его имя, но рот старика закрыт и губы не шевелятся, а голос прямо в голове звучит.
– Я Истя, – отвечает, – а ты кто?
– Я – Виракога, Верховный жрец.
– Здравствовать тебе многие лета, Виракога, Верховный жрец! – вежливо отвечает Истя.
– Откуда ты? – слышит вопрос.
– Из дома, – коротко отвечает Истя.
– Ты Бог? – конкретно спрашивает старик.
– Его внук, – отвечает Истя, считающий себя, как и все в деревне, Сварожичем, внуком Даждьбога и правнуком Сварога.
– Есть ещё Боги?
– Да. Сварог, Небесный Отец, Лада, Небесная Мать, Дивия, Богиня Луны, Макошь, Богиня Судьбы. Есть и другие Боги.
А сам показывает знаки, обереги Богов, вырезанные на фасаде дома, объясняет, это, мол, этого Бога знак, а это – вот этого. Всё показал, объяснил.
Старец помолчал, потом неожиданно спросил:
– Надолго к нам?
– Как получится, – искренне отвечает Истя.
– Тогда прими наши подарки для себя и других Богов.
Что-то ещё сказал, как приказ отдал. И началось! С поклонами понесли и стали складывать во дворе всякие невиданные фрукты и овощи, жаренных на огне птиц, завёрнутых в широкие листья каких-то растений, сосуды с напитками, ткани всяких сортов, выделанные пушистые шкуры каких-то животных, золотыми украшениями целый угол завалили, даже собаку белую и с необыкновенными голубыми глазами привязали в сторонке. Истя только удивлялся и благодарил, и отдаривал своими резными поделками, которых много накопилось, чем, в свою очередь, очень удивлял людей.
