Ксанд с сомнением посмотрел наверх. Тыропа оставалась нехоженой на протяжении сотен лет. Лишь Игроки смогли бы разглядеть те знаки…
В один момент его пронзило наитие: коллекция артефактов на его теле полыхнула яркой вспышкой. Странно. Там никого нет. Но кто-то там есть. И это не простой человек. Силы были лишены способности видеть Игроков, так что… там наверху мог быть только другой, неизвестный Ксанду участник Игры. Или известный?
– Тсорин, оставайся с людьми. Если я не вернусь однёшку спустя, возвращайтесь в Милон, сообщи обо всём Пресветлому.
Ксанд похлопал воителя по плечу и сделал движение наверх, к следующему различимому отсюда знаку-символу.
– Ты уверен, что справишься один?
– Если бы я мог быть уверен, я бы заметил того малого первым. А так… кто знает.
Ксанд нащупал рукоять меча, поглубже вогнал его в ножны, через силу выпрямился во весь рост, перехватил поудобнее неразлучный посох и побрёл наверх, уже не оборачиваясь.
Вообще, нужно согласиться, место для засады выбрано неплохо – тропа хорошо просматривается, есть, где укрыться часовым. Вопрос один – на что рассчитывал неведомый Игрок? Тропа – общее достояние, устраивать здесь свары не принято, Итора слишком велика, чтобы начинать на узких дорожках скрадывать своих же собратьев по несчастью. А если искать встречи – тогда зачем прятаться? Условные сигналы Игроков были известны любому опытному… стоп! Ксанду вдруг пришло в голову, кто мог вести себя таким образом. Их Игра слишком мала, чтобы долго гадать.
Добраться до излома скал удалось довольно быстро, без поклажи оно и сподручнее.
– Стой!
Голос был женский, молодой. Даже юный.
Ксанд послушно замер, показывая в пространство пустые ладони. Это было не совсем правдой, но продемонстрировать свои намерения было необходимо.
– Стою, что уж… только и ты, девочка, показалась бы старику. С пустотой несподручно разговаривать.
Тильона дель Консор, родная дочь самого Листа дель Консор, Игрока, известного под прозвищем Боец, он же – Красный Защитник, один из важнейших Камней на доске. Девочку Ксанд видел в последний раз пять лет назад, тогда ей было только четырнадцать лет. На фоне сверкающего снега её фигура с луком и внушительного вида боевым клевцом на поясе смотрелась куда как не по-детски.
– Приветствую тебя, Ксанд Тиссалийский. Какими судьбами очутились на этом чудном для пеших моционов перевале?
– Ехидничаешь, девочка? А между прочим у меня к тебе есть пара вопросов. Вернее даже не к тебе, а к твоему досточтимому отцу. И вопросы эти касаются плохого воспитания его дочери. Таиться на пути Игрока – не лучший способ встретить нескорую старость.
Тиля заметно стушевалась, явно не рассчитывая такую отповедь.
– Я же не знала, что будешь идти ты…
Ксанд покачал головой и потащился наверх, обнять знакомицу.
– Вот то-то и оно, что не знала. А был бы на моём месте кто другой, без сигнала он бы с тобой даже разговаривать не стал. Другу прятаться незачем.
– Правда твоя, Ксанд… – при этих словах в двух шагах от Тили шевельнулась, дрогнула какая-то плотная тень, и вот уже она нависла за спиной у девушки, выразительно прошипев коротким взмахом клинка. Ксанд предостерегающе потянулся рукой, но не успел он и рта открыть, как сомнительная в своей драматургии сцена завершилась.
Не сиделось Тсорину на месте, потащился следом. Как только он его сразу не почуял. Ну, да неважно. Теперь бесстрашный воитель мирно покоился, обезоруженный, на припорошенном снежком валуне. И меч его фамильный валялся в паре дюжин шагов от того места, куда можно было дотянуться из столь незавидного положения. Это не давало возможности даже думать о дальнейшем развитии вооружённой стычки. Тсорин смотрел в глаза девушке, приставившей к его горлу лезвие ножа, баюкал вывихнутую правую руку и скрежетал от злости зубами.
