Иван вдруг усмехнулся. Слабо, еле заметно, но так самодовольно и издевательски, что моментально вывел Николая из себя. Тот с размаху всадил ему по лицу, однако Иван только взбодрился, улыбнувшись ещё шире.
– Знаешь… У меня есть младшая сестра… ей всего шесть… – голос из-за иссохшего горла получился хриплый, слабый. Он наклонился, чтобы приблизиться к Николаю, попытался наполнить иссохший рот слюной. – Так вот она бьёт сильнее!
Тут же последовали удар за ударом, Николай с упоением выпускал гнев, накопившийся за столько времени, и не мог остановиться. Подчинённым, стоявшим сзади, пришлось оттаскивать командира от пленника, но тот лишь рассмеялся, харкая кровью, словно его пытались одолеть щекоткой. Кровь струилась из носа, из рассечения на брови, из разбитой губы, но он продолжал смеяться, пока не закашлялся, подавившись.
– Да, я тоже… хотел… встретить тебя, сволочь! – кашель спал, но дышать ещё было трудно. – Я видел досье, изучал фотки… Кхах!.. чёрт… – пришлось прерваться, чтобы восстановить дыхание. – Выпытывал из ваших сучёнышей каплю по капле…
Иван откинулся на спинку стула, поморщился от крови, попавшей в глаз, оскалился от проступившей только сейчас боли.
– Но я рад, что загнал вас, ублюдков, эту помойную яму. Даже если сам в итоге здесь оказался.
– Здесь и сдохнешь! – прорычал Николай, а затем развернулся и покинул темницу. Сейчас он был не способен проводить нормальный допрос.
Тяжёлая железная дверь со скрипом захлопнулась, послышались лязги закрывающихся замков. Иван остался в одиночестве.
Несмотря на то, что единственным видимым отверстием в темнице была небольшая решётка на входе, со стен протягивался холодный острый сквозняк, кусая пленника ледяными потоками. Через какое-то время, привыкший к тишине Иван стал замечать, что до него доносится шуршание тараканов, крыс и ещё чёрт знает каких тварей, копошившихся в стенах, катакомбах под темницей или сверху, за потолком. Это действовало на нервы.
Но Иван сохранял спокойствие. Он внимательно вглядывался в каждый уголок, каждый камешек своей камеры в поисках возможностей. Конечно, магию ему заблокировали, но вряд ли они знали, какой именно магией он обладает, иначе набор заклинаний на оковах был бы совсем другим.
Он ухмыльнулся. Магия слабыми потоками, урывисто и настороженно, но струилась по венам.
Никто не знал, какой именно способностью он обладает. Она была очень редкой, поэтому род, определил Ивана в Штаб, как только пробудились его силы. Пришлось отказаться от Академии, чтобы избежать любой утечки информации. Даже при коллегах он никогда не показывал этого.
Тем не менее у него будет только один шанс выполнить это задание, и не следует спешить. Сначала придётся поиграть в беззащитного бедолагу, потерпеть боль и жгучее желание растоптать этого ублюдка.
Но ничего. Кто умеет ждать, тот своего достигнет. А Иван умел ждать.
****
За дверью ожидал боевик, который привёл Ивана.
Кулаки сжимались до хруста только о мысли о том, что один из этих варваров сейчас находился под одной с ним крышей, но выбирать не приходилось. Нельзя рисковать и убивать его перед ожидаемым «союзом» – слишком высоки ставки.
Он называл себя Шабахуном, что на языке террористов Малак-Альмут означало «Призрак». Николаю хотелось узнать, действительно ли прозвище справедливо.
Шабахун вольготно разлёгся на диванчике в ожидании встречи, отдыхал после долгого и тяжёлого перехода, воняя на всю комнату. В глаза сразу же бросился беспорядок на столе, куда ещё десять минут назад подали еду. Из-за зверского голода гость уничтожил угощения практически мгновенно.
