Ей снился железнодорожный вокзал. Она не была уверена, сон ли это, лишь чувствовала в глубине своей души, что так оно и есть. Хотя обращать на это внимание совсем не хотелось.
Они сидели вместе: Аня, мама и папа. Папа принёс откуда-то горячие пирожки с мясом, разлил по стаканчикам обжигающе крепкий чай, и вся семья завтракала на узкой скамейке. Не очень удобно, но довольно уютно. Особенно потому, что удалось втиснуться между ними, насладиться теплотой родных тел.
Аня жадно уминала пирожок, беззаботно болтая ногами. Было так хорошо на душе, что даже свербящая внутри печаль не слишком беспокоила её.
По громкоговорителю неразборчиво оповестили, что поезд прибывает к станции. Ни маршрута, ни номера не указали. Просто – «поезд».
– Кушай скорее, доченька, – ласковым голосом поторопила её мама. – Нам уже нужно собираться.
– Не подгоняй её, – вступился папа, потрепав по макушке. – Лучше пускай прожуёт как следует. Без нас не уедут.
Показался поезд. Гулкий протяжный сигнал сопровождал вой тормозов, резко запахло металлом и мазутом. Печаль внутри встрепенулась, начала нарастать.
Папа забрал у Ани стаканчик, выкинул его в урну неподалёку, закрыл термос и сунул в боковой кармашек рюкзака, после чего взял багаж.
– Оставь мне что-нибудь, Митя, зачем всё один потащил?! – мама порывалась выхватить сумку, но папа не позволил.
– Отстань, Оль. Сам справлюсь! – проворчал он. – Лучше проверь, ничего ли не забыли. А то обратно уже не вернёмся…
Пришлось смириться. Вздохнув от негодования, мама наклонилась к Ане, вытерла с щеки пятнышко, провела ладонью по волосам.
– Уверена, что не хочешь с нами?
Девочка печально улыбнулась, взглянула в добрые любящие глаза, на родную улыбку. Папа выглядел хмурым, как всегда, когда старался спрятать свои эмоции, но в этот раз получалось у него плохо.
Поезд остановился, с грохотом открылась дверь ближайшего вагона. Лестница выскочила наружу, но проводник так и не показался. Другие вагоны остались закрытыми – на перроне стояли единственные пассажиры.
Аня почувствовала жгучее желание бросить всё, отправиться с родителями. Только при мысли об этом пылающая в груди печать отступала.
По щекам стекали слёзы.
– Нет, мамочка. Я должна остаться.
Ответить удалось с трудом. Слова не желали добровольно покидать горло, хотелось сказать совершенно другое.
Мама крепко обняла её, поцеловала в лоб. Отец кротко кивнул, дёргая губами так, словно их сводило. Аня не выдержала – подбежала, прыгнула на него, обхватила шею, прижавшись носом в воротник рубашки, пропахшей родным запахом терпкого одеколона, который раньше почему-то раздражал. Сильные руки обхватили её, сжав до хрипоты.
Поезд предупреждающе загудел.
– Нам пора, – мама коснулась плеча.
Папа поставил Аню на землю, улыбнулся и снова поднял багаж. Первым делом он закинул чемоданы в вагон, помог маме подняться по лестнице, а затем взобрался сам. Дверь с грохотом захлопнулась, поезд тронулся. Аня провожала взглядом родителей, махающих ей из окна на прощанье.
Поезд скоро скрылся за горизонтом под яркой вспышкой света. Тот вдруг начал заполонять всё пространство, пожирать перрон кирпич за кирпичом, пока не добрался до одной-единственной девочки, стоящей на нём.
И Аня проснулась.
****
Яркий свет, поглотивший её во сне, сменился на солнечный луч, бьющий через окно прямо в глаза.
Аня зажмурилась, перевернулась на бок и накинула на голову одеяло.
