Богиня маленьких побед - страница 38

– Что же в этом страшного?

– Из заявленных двадцати трех проблем открытыми остаются по меньшей мере семнадцать. Курт как раз доказал, что некоторые решения нам недоступны. Но вот какие конкретно…

– Пытаясь это выяснить, можно впустую потратить всю жизнь?

– Если во всем мире и есть человек, способный ответить на этот вопрос, стоящий в программе первым, то это он!

– А другие?

– Для этого им и десяти жизней не хватило бы. Я вообще сомневаюсь, что это когда-либо произойдет.

– И эта мысль ему не дает покоя?

– Да нет, что вы! В путешествии наш друг любит не столько пункт назначения, сколько сам процесс. Вы сделали правильный выбор, фройляйн Поркерт.

Он уступил место Рудольфу, который рухнул в негостеприимное кресло, рискуя сломать себе спину.

– Сиделка, похоже, с трудом сдерживается, чтобы его не задушить.

– Не переживайте, у него в жизни еще будут ясные дни.

Брат Курта погрузился в чтение газеты, разволновался, тихо про себя выругался и потряс номером от 23 июня.

– Вы только послушайте, что этот гнусный «Доктор Австриакус» написал в издании «Ярче будущее»[33]. Ему даже не хватает смелости подписывать все это дерьмо собственным именем.

Он тихо пересказал статью. Я склонилась над ним, пытаясь уловить ее суть.

– «Еврей – прирожденный противник метафизики, в философии он любит логицизм, математичность, формальный подход и позитивизм, то есть те качества, которыми в избытке обладал Шлик[34]. Будем надеяться, что жуткое убийство этого человека, совершенное в Венском университете, поможет быстрее найти удовлетворительное решение еврейского вопроса».

Рудольф швырнул газету в корзину.

– Мерзость! Курт этого не вынесет.

Новость о том, что Морица Шлика на ступенях университетской лестницы убил студент-антисемит, я переварила с трудом. Шлик, философ, основатель и член Кружка позитивистов, для Курта был не просто учителем, а другом и почти даже родственником. Как он справится с этой новой потерей, которая постигла его вскоре после смерти Хана?

– Ханс Нельбек, убийца, изучал математику в то же время, что и мой брат. И тоже жил на Ланге Гассе.

Меня охватила дрожь; там же обитала и я.

– Они не знали друг друга, но мы были соседями и время от времени должны были встречаться на улице.

– Эти безумцы преследуют последних представителей венской интеллигенции. Нацисты, сколь ни абсурдны эти слова, смешали в одну кучу позитивистов, логику, математику и евреев. У Курта тоже будут проблемы, у меня на этот счет нет ни малейших сомнений. Как только он поправится, я посоветую ему уехать. Моргенстерн предупредил меня, что привел свои дела в порядок и вскоре поднимется на борт корабля.

– Курт еще не в том состоянии, чтобы отправляться в плавание.

– Они ни за что о нем не забудут и в покое тоже не оставят. И хоть идеи у них идиотские, на память они не жалуются.

– В последние месяцы он почти не появлялся в университете.

– Нельбека лечили в нескольких психиатрических институтах. Я прекрасно знаю, как мой брат будет трактовать подобную информацию. Он вполне может увидеть в этом человеке воплощение зла. Поэтому для нас будет лучше выиграть время. Как вы считаете, фройляйн Поркерт?

Я не привыкла высказывать Рудольфу свое мнение. В то же время я стала необходимым звеном: благодаря моим заботам Курт наконец пошел на поправку.

– У Курта довольно странная манера соединять воедино факты, особенно если от него что-то пытаются скрыть. Одна ложь всегда порождает другую.