–Мария Денисовна, – мягкий голос аспиранта как будто выдернул меня из какого-то вязкого болота собственных эмоций. Когда он подошел-то, я опять не заметила… Я выжидающе посмотрела на него, но его последующие слова меня совсем не обрадовали: – Чтобы получить «хорошо» третье задание решать не обязательно.
Интонация ровная, спокойная, может быть, он и в самом деле хотел как лучше, но эта его фраза вызвала во мне неконтролируемую бурю негатива. И оттого, что я пыталась ее сдержать, становилось только хуже. «Хорошо?!!» – гневно вопил внутренний голос. «Светке, которая всего пять билетов выучила, «хорошо» и мне тоже?» – я прикрыла на миг глаза и внезапно поняла, что прямо сейчас разрыдаюсь от обиды. А рыдать при Матее Эльдаровиче и при однокурсниках я не могла себе позволить. Позволить себе выбежать из кабинета тоже было не слишком разумно, но именно так я и поступила.
Стремглав миновала небольшой коридор и оказалась в уже знакомом переходе между корпусами посреди кадушек с комнатными растениями. Что-то у меня входит в привычку переваривать эмоции именно здесь. Ноги перестали держать, я буквально рухнула на низкий подоконник и закрыла лицо руками. Старалась ни о чем не думать, но в голове так и вертелось – «хорошо», «хорошо»… Вообще-то «хорошо» не самая плохая оценка, но… Глаза непроизвольно наполнились слезами, к горлу подкатил ком. Почему? Ведь это несправедливо! А еще я вспомнила, что выбежала без сумочки и чуть не застонала от досады. Ибо это значит, что салфетку взять мне негде… сейчас тушь попадет в глаза, веки безобразно опухнут и в таком виде мне придется возвращаться за сумочкой и объясняться с Матеем Эльдаровичем. М-да… хуже не придумаешь. Матей Эльдарович… Зачем он вообще ко мне подошел? Чего ему не сиделось-то? Я бы, возможно, минут через пять взяла себя в руки и успокоилась. Так нет же! Нарисовался! Как он мог вообще? И это после всего… «А чего всего-то?» – ехидно спросил внутренний голос. «Подумаешь, подвез, безделушку подарил… что ты себе напридумывала там?» – да уж, не поспоришь. Злость на аспиранта сменилась злостью к себе и на ситуацию в целом. Ну почему у меня не получается контролировать свои эмоции в подобных ситуациях?
Занятая своими мыслями и переживаниями, я пропустила момент, когда рядом появился кто-то еще. Почувствовала чужое присутствие только тогда, когда этот кто-то взял мои запястья в свои руки и мягко отвел их от моего лица.
–Маруся, ну почему ты так реагируешь? – Матей Эльдарович, кто ж еще. Видеть четко я его не вижу, слезы мешают, но догадываюсь по очертаниям, что он сидит на корточках и держит меня за руки. В глаза смотрит еще, но это уже второстепенно. – Так нельзя! – добавил он.
Я прерывисто вздохнула. Нельзя, согласна. Но не получается.
–Я знаю этот предмет больше, чем на «хорошо», – все-таки сказала. Из-за срывающегося голоса прозвучало жалко и неубедительно. – И уж точно лучше, чем Света! – а это вообще как-то вышло несерьезно, но промолчать я не могла.
–Маруся, уровень знаний Светланы не имеет к тебе никакого отношения, – заметил аспирант с легким укором.
–А-га, – не стала возражать я, но интонация вышла как раз-таки отрицающая.
–Тебе так важна эта оценка? Почему? – спросил он и, кажется, слегка нахмурился.
–Лучших возьмут в проект, – немного поколебавшись, сказала я и добавила, совсем некрасиво шмыгнув носом: – Со средним баллом ниже пяти туда попасть нет шансов.
