– Это тебе только так кажется, – пробормотал он и сердито оглянулся на камышовую будку. Он думал только про «первую линию обороны», ему не хотелось с ней препираться, а она его вынуждала!
– Почему ты мне заранее не сказал про военный лагерь?
– Оль, – сказал он нетерпеливо, – ну что ты, маленькая?!..
Ну да, конечно. Она уже большая девочка, а все «большие девочки» в Афганистане должны знать, что если ты работаешь на Би-би-си или Си-эн-эн, которые давно открыли в стране настоящие бюро и «прикормили» всех, кого могли и даже кого не могли, значит, тебе открыт практически любой объект. Но об этом было не принято распространяться.
Деньги решают все – особенно в Афганистане.
Немедленно по возвращении в Москву напишу капитальное исследование «Деньги на войне». Нет, «Война на деньги».
Нет, лучше «Деньги и война».
– Ольга, если идешь, шевелись!..
Она скатилась с холма, почти черпая ботинками песок и камушки, и потрусила за оператором в сторону крохотных низких домиков с узкими дверьми и щелями окон.
Оказалось, для того чтобы переправиться через реку, надо садиться на лошадей. О них надо предварительно «договариваться», то есть долго и темпераментно торговаться – деньги на войне!
Ники сходу ввязался в торговлю, а Ольга снова набрала московский номер и повернулась ко всем спиной, чтобы хоть недолго никого не видеть.
На этот раз телефон мучил ее неизвестностью как-то особенно долго и подло, и когда наконец стало ясно, что опять обманул, она вдруг чуть не заплакала.
– Не получается?
Ольга прерывисто и длинно вздохнула, «сделала лицо» и только тогда повернулась – она не любила, когда ее заставали врасплох.
Молодой невысокий мужик рассматривал ее с необидным любопытством.
– Вы с Российского телевидения, да?
– Да, – согласилась Ольга.
– Я вас знаю, видел в ACTED. Меня зовут Саша.
– А вы откуда?
Он усмехнулся.
– Я-то? В данный момент я из Испании. Информационное агентство EFE. А так из Москвы, конечно.
И они улыбнулись друг другу.
Он испанец, этот неизвестный Саша. Ники недавно переквалифицировался в англичанина. Где-то здесь, наверное, Алка, давняя приятельница, всю жизнь прожившая на улице Чаянова. Она теперь француженка, корреспондент France Press.
Эти милые люди – испанцы, французы, англичане – все русские как один.
Русские могут все и лучше всех – вот, пожалуй, в чем должна состоять следующая национальная идея, а больше… что же? Никаких других идей и не нужно. Зачем?
– Вы давно здесь?
– С начала войны. А вы?
– А мы приехали еще до.
– А в первую? Были?
Ольга немного удивилась.
– В какую первую? Когда здесь СССР воевал?
«Испанец» засмеялся.
– Да нет! В первую кампанию, когда войны еще не было, но и мира уже тоже…
– А здесь когда-нибудь разве был мир?
Ники издалека окинул их взглядом и снизу вверх вопросительно кивнул головой.
Ольга махнула ему рукой.
– Это мой оператор, – пояснила она, – мы должны в военный лагерь… попасть.
– Там сегодня бомбили.
Это известие Ольге не понравилось.
«Горячие» новости – это здорово, но в погоне за этими самыми новостями угодить под американскую бомбежку в ее планы никак не входило.
Саша глянул на нее, словно проверял, испугалась или нет, потом махнул рукой – то ли поприветствовал, то ли попрощался.
– Когда будете в ACTED, заходите. Я в палатке живу, у них на территории.
И вправду, во дворе AСTED Ольга видела несколько армейских палаток.
– Начнутся дожди, все развезет, и… Лучше сейчас приходите.
