Богоборцы. Книга 2 - страница 10

– Сейчас-то как? – задал я наконец самый животрепещущий вопрос, который терзал меня всё это время. – Удержишься или…

– За семью переживаешь, вой? – прищурился домовой, но не ехидно, а понимающе. – Не боись. До Комоедицы в силу войду, а тама, как положено, на хозяйство взойду. Чай, опыт есть.

– Ну смотри, – я уставился в глаза духу, – пугать тебя не буду, но, если что, не обессудь. За родных я кому угодно голову оторву.

– Вижу, – кивнул мужичок. – Сила в тебе огромная, ты дажеть сам не знаешь, где край ея. Но за то, что сгинуть не дал, служить буду по совести. Повидал я вашего брата, редко кто ради нечисти станет утруждаться. Вам же проще жахнуть, и всё. А там хоть трава не расти.

– Я не такой, – поднялся на ноги я, – жахнуть могу, это да, но если людям угрожать не будешь, то и я со всем уважением. Так своим и передай. Всё равно же служек набирать будешь.

– А как же, – огладил белую бороду домовёнок. – Чай не пацан, самому по двору да овину шнырять. Дворню наберу честь по чести. И ответ за них держать буду.

– На том и порешим. – Я улыбнулся. – Я спать, а ты хозяйничай. И добро пожаловать.

– Ты жениться-то там не надумал? – батя, удобно устроившись за рулём Пумбы, ехидно глянул на меня. – Или уже гарем себе завёл?

– Да типун тебе на язык, – я аж воздухом подавился от неожиданности. – Чего я тебе такого сделал, что ты мне такого в восемнадцать лет желаешь? Я, можно сказать, только жить начал и голову в ярмо совать никакого желания нет.

– Да ладно, – отмахнулся отец. – Девок-то, поди, из команды щупаешь.

– Ну, это чисто так, баловство, – отмахнулся я. – И своих я не трогаю. Там такие мадамы, на сраной козе не подъедешь, да и не стоит. Оженят махом, даже пискнуть не успеешь, и это в лучшем случае. В худшем кастрируют и живьём закопают.

– Да прям закопают, – отмахнулся батя, – не девяностые на дворе и не царское время. Но кастрировать могут, это да. Так что ты там аккуратнее. Не, ну до чего удобная машина!

– Это ты ещё моего Буцефала не видел, – рассмеялся я, глядя на то, с каким видом отец ведёт броневик. – Крузер семьдесят девятый тюнингованный. Там просто песня. Жаль только, раздолбал об одного урода. Теперь пока починят.

– Это об робота, про которого вчера рассказывал? – батя нахмурился. – Ты это… на рожон бы не лез. У военных свои специалисты быть должны. А если бы он где огнестрелом разжился?

– Ну не разжился же, – отмахнулся я. – Да нормально всё. Я с голым задом на шашку лезть не собираюсь. Кстати, а мы на поле-то проедем?

– Конечно, – уверенно кивнул отец. – Давеча Евстафьев своё возил, помнишь такого? Он за нами косит, чуть дальше за кустами.

Я неуверенно кивнул, вроде действительно припоминая мужика, чей покос был по соседству с нашим. Сам-то он жил на другом конце деревни, да и работал на себя. Так что пересекались мы редко. К тому же последнее время воспоминания о жизни в селе сильно потускнели под напором приключений. Не то чтобы вообще из головы выветрились, но иногда я ловил себя на мысли, что даже лица одноклассников вспоминаю с трудом. Нет, тех, с кем корешился, помнил отлично, а вот других, с которыми мало общался, уже с трудом. Лица замылились, остались лишь общие черты. Может, кстати, это было последствие болезни.

А ехали мы за сеном. В деревне ведь как? Выходные ли, праздники ли, а скотину будь добр обиходь. Управься, хлев почисть, корма задай, воды налей, подои, яйца собери и так далее. Работы всегда хватает. Но с коровами больше всего возни. Оно и понятно, корова на селе – кормилица. Однако сил на неё уходит уйма. Летом это покос, а по зиме – привезти заготовленное сено. Работы не так много, особенно если техника под жопой и не скирду волочь надо. Так-то батя собирался на неделе трактор в колхозе взять, но я его отговорил. На фига козе баян, если у меня Пумба есть?