Под столом ухнуло и топнуло. Домовой явно понимал, о чём я, и злился. Надо было срочно менять тему, и я не придумал ничего лучше, как ляпнуть первое, пришедшее на ум.
– А со мной пойдёшь? – Лишь через мгновенье до меня дошло, что я сморозил, и рука сама на автомате сильнее сжала рукоять, ибо для домового нет большего оскорбления, чем попытаться сманить его от хозяина. – Я это…
И тут я понял, что на меня никто не кинулся. Наоборот, фырчанье под столом стало более дружелюбным. Послышался грустный тяжёлый вздох, и это стало последней каплей. Я развернулся и почти бегом кинулся из заброшки, на бегу успев прокричать:
– Я сейчас. Я скоро. Прям одна нога тут, другая там!
Действовать действительно надо было быстро, потому что у меня, как назло, под рукой не нашлось ничего, во что можно было заманить домового. Обычно при переезде рачительные хозяева переносили духов в лапте. Но на худой конец сошла бы и обычная ушанка, но у меня ни того ни другого не было. Хоть ботинки снимай… но для начала я решил попробовать более простые способы.
– Так, хозяева! Есть у вас лапти в продаже?! Или что-то подобное?! – Я вихрем налетел на продавщицу, вызвав у неё ступор. – Лапти, понимаешь? Это такие валенки… а, блин, как объяснить-то…
– А лукошко подойдёт? – влез мужик, который спрашивал у меня про символ богоборцев на машине, и, немного смутившись от разом обратившегося на него внимания, пояснил: – Дочка мне тормозок в него собрала. Яички там, колбаска, сметанка…
– Мужик, ты мой спаситель! – я чуть не расцеловал ошалевшего водилу. – Пять тысяч за лукошко и сметану хватит?!
– Да так забирай, – принялся отнекиваться тот. – Чего хорошему человеку не помочь.
– Номер мой запиши, если надо будет, помогу, – я не стал спорить и, схватив деревянную корзинку и банку домашней сметаны, кинулся обратно к заброшке.
В колонках рубил старый добрый русский рок. Движок сыто урчал, иногда взрыкивая, но так, без фанатизма. И словно в ответ ему на соседнем сиденье урчало лукошко. Я довольно поглядывал на добычу, чувствуя себя настоящим богоборцем. Затея удалась. Да и дом был почти рядом, фары выхватили из темноты указатель «Чулым – 3 километра».
Я пару раз нажал на клаксон, не спеша выходить из машины. Через несколько минут калитка распахнулась, и из неё показался мужик с вилами, в стоптанных валенках, ушанке и незастёгнутой фуфайке. Видать, управлялся со скотиной, как раз время кормления, вот так быстро и выскочил. Я усмехнулся и притушил фары, чтобы не слепить глаза, открывая дверь и слегка высовываясь наружу.
– Здорово, бать! – махнул я рукой. – Отворяй ворота, свои!
– Ох ты ж ёж, – отец, ещё не проморгавшийся после яркого света, засуетился. – Ща погодь! А влезет твоя колымага-то во двор? Может, лучше её в гараж загнать?
– Да войдёт. – Я уже примерно прикинул и по высоте, и по ширине, так что почти не сомневался. – А гараж что, пустой? Куда грузовик дел?
– Дык на базе он, – удивился батя. – Чего ему тут делать? Зима, работы нет, а там боксы тёплые. Ладно, давай потихоньку. Не гони, а то снесёшь чего своим бэтээром.
– Не боись, фирма веников не вяжет. – Я захлопнул дверь и аккуратно тронулся, стараясь вписаться в проём. – Фирма делает гробы…
Ну а что, Пумбу при желании вполне можно принять на эдакий гробик на колёсиках. Причём я сейчас исключительно о внешнем виде, без какой-либо привязки к защитным функциям авто. Слава яйцам, воевать мне не довелось и, надеюсь, что и не придется. Духов хватает, чтобы ещё с людьми драться. К тому же меня сейчас больше заботило, хватит ли у нас места во дворе, чтобы поставить машину. Размер ворот я прикинул, а вот о том, что броневик был пять с половиной метров в длину, забыл.
