Тут у меня в голове как будто щелкнул какой-то невидимый предохранитель.
Сосед снизу…
Все ясно, наверняка у него протечка!
Я знала, что протечки – бич старых квартир. Аида меня неоднократно предупреждала, чтобы была осторожна, а то соседи снизу такой скандал устроят. Ну, на крайний случай, можно все свалить на Витьку, но он если в здравом уме, то мигом от всего отопрется.
А тут все одно к одному: полгода в бабушкиной квартире никто не жил, воду не лили, прокладки в кранах пересохли, а я развернулась, пользовалась ванной и кранами на кухне…
Теперь наверняка будут неприятности…
Хотя этот дядечка вроде вежливый, может, удастся как-то договориться…
И я открыла дверь, а что было делать?
На пороге стоял пожилой мужчина с густыми седыми волосами, напоминающими львиную гриву, в очках с позолоченной оправой. Одет он был в старомодную бордовую домашнюю куртку, какие я видела только в кино, и мягкие клетчатые тапочки.
Ну да, он ведь только вышел из своей квартиры…
– У вас протечка? – задала я волновавший меня вопрос.
А он на этот вопрос не ответил, вместо этого слегка склонил голову к плечу, внимательно посмотрел на меня и проговорил густым низким голосом:
– А вы на нее похожи!
– Где у вас протечка? Пойдемте посмо́трите… в ванной вроде сухо, и на кухне тоже…
Я попятилась.
Хотела сперва провести его в ванную, но тут вспомнила, что там на змеевике висят тряпки, которыми я вытирала пол, и мне стало ужасно неудобно. Этот господин может подумать, что я лила воду, а потом все вытерла и теперь вру, чтобы ко мне не было претензий. Так что я первым делом проводила его на кухню.
– Да, вы на нее очень похожи! – повторил он, войдя следом за мной на тесную бабушкину кухоньку.
– На кого? – переспросила я.
– На Жанну Николаевну. Вы ведь – ее внучка?
– Ну да, внучка… – отмахнулась я, не понимая, зачем он тянет время. Если у него протечка, нужно скорее с ней разобраться…
– Так где у вас протечка? – повторила я нетерпеливо.
– Протечка? – он удивленно поднял брови.
– Ну да. Вы ведь – сосед снизу, значит, это на вас протекло…
– Нет, дорогая моя. У меня, к счастью, нет никаких протечек. А то могли бы пострадать картины…
«Картины! – мысленно повторила я. – Ну да, у такого холеного господина дома непременно должны быть картины!»
И тут же я испытала облегчение… и вместе с тем раздражение. Ведь он заставил меня пережить неприятные минуты…
– А если у вас нет протечки… – начала я, а он тут же закончил за меня эту фразу:
– Тогда зачем, собственно, я пришел? Вы это хотели спросить?
– Ну… в общем, да.
Разумеется, мне стало неловко оттого, что он прочитал мои мысли – хотя, конечно, это было не трудно, наверняка они отчетливо читались на моем лице.
– Понимаете, милая девушка… кстати, извините, но я не знаю вашего имени…
– Вита, – машинально представилась я.
– Какое необычное имя! Так вот, Вита, видите ли, я много лет дружил с вашей… с Жанной Николаевной. С вашей бабушкой… – Он сделал небольшую паузу и улыбнулся: – Извините, мне трудно называть ее бабушкой. Я воспринимал ее… воспринимал ее иначе. Но это не важно. Когда она умерла, я был очень расстроен. В нашем… в моем возрасте трудно заводить новых друзей, а потеря каждого друга особенно болезненна.
Это он явился с утра пораньше, чтобы вести со мной светскую беседу? Нашел тоже время, мне вообще-то на работу надо!
– Впрочем, – спохватился он, будто прочитал мои мысли, – вам это вряд ли интересно. Но я собственно не об этом. Я иногда брал у Жанны… у вашей бабушки какие-то мелочи в починку. У меня, знаете ли, хорошие руки. Так вот, незадолго до ее смерти я взял у нее такую чайницу… коробочку для чая… – У него в руках вдруг появилась расписная жестяная коробка, на которой была нарисована сценка – пара в нарядах восемнадцатого века пила чай за круглым инкрустированным столиком. Дама в платье с кринолином, кавалер в пудреном парике…
