Муж уезжает, а я возвращаюсь в палату, где снова ничего интересного не происходит. Да ладно бы интересного, там вообще ничего не происходит.
Ну, разве что практикант навещает. Он считает мой случай интересным. Ну что ж, парень, здорово! Очень хорошо, что ты считаешь болезни интересными. Значит, ты на своем месте. Я демонстрирую ему, что мои отеки перешли и на руки тоже. Он удивлен, что одна капельница мне не помогла.
–Почему Вам не стало легче? – спрашивает он у меня.
ЭЭЭЭ, малец, ты тут врач, ты мне объясни. Я, конечно, преподаватель, но совсем в другой области. Однако, поправив свои очки, я философским тоном изрекаю:
–Я считаю, нужно время.
Я не досаждаю никому особо вопросами. Что со мной? Когда отпустите? Это опасно?
Я почему-то совершенно не парюсь из-за ситуации, в которой оказалась. Мне даже неловко от того, что родные и знакомые так переживают за меня, а медработники интересуются мной и моим здоровьем больше, чем я сама.
Я только все думаю о том, что нужно быть аккуратнее со своими желаниями. В последние пару месяцев мне просто хотелось лежать и ничего не делать, не было сил. И вот, пожалуйста, мое желание сбылось. У меня кровать с колесиками, мне не надо на работу, я могу лежать сутки напролет.
Единственное, чего бы мне хотелось, – это уйти в отдельную палату. Ведь мне вот-вот должны были сделать полис ДМС, но коллега, занимавшаяся этим вопросом, сама как раз на больничным. Я пишу письма на работу, прошу коллег поторопиться, узнать, мне очень нужен мой полис, долго мне не протянуть без сна.
Но становится ясно, что в пятницу вопрос не решится. И я застряла здесь на выходные. С отеками, капельницами и бабулями.
11.02 Аккуратные руки Дины
Суббота. Завтрак, проветривания, споры о холоде и жаре. Утренние процедуры. Едет мой альбумин. Сегодня дежурит Дина. Красивая, свеженькая девушка. Ей хочется быть строгой. Может, так и надо, люди в больнице бывают разные, иногда нужна дистанция. Ей тоже доставляют мои вены много неудобств. Пытается найти вену в кистях – две дырки-не выходит, руки распухшие. Попадает в тоненькую локтевую вену левой руки. Альбумин пошёл. Но через пару минут я чувствую жжение, смотрю на свою руку и вижу, что она вздулась у иглы. Зову кого-нибудь. Никто не слышит. Ирина и бабушка Нина ушли погулять по больнице.
Бабушка Маша с кровати справа, которой всегда холодно, просыпается и идет позвать на помощь. И я думаю о том, что быть не в одиночестве все же хорошо. Заходит медбрат Мурат. Снимает капельницу. Изучает мои вены, не решается продолжать. Зовёт Дину. Дина раздосадована, она так долго возилась с моей веной, а она не выдержала и решила вздуться. Она думает, я дергала рукой, но этот не так. Я опять собрала вокруг себя тусовку. Ребята думают, как бы меня проколоть, в конце концов сообщают:
–Давайте попозже, пусть вены отдохнут.
–Это очень хорошо, я с радостью.
Дальше всё скучно- монотонно.
Но к обеду меня навещают мои любимые дочь Соня, муж Юра и племянник Игорь, который мне как брат. Мы много смеемся.
Рассматриваем советское металлическое, похожее на бронзовое, панно в фойе. Там изображен Гиппократ, причём не живой, а бюстик. Под этим бюстом, слегка похожим на надгробие, растет трава, наверное, лечебная, которую собирает странная женщина с неестественно вывернутой стопой. А, может, и не странная, а больная, у нее тяжелая деформация ног ? И эта женщина знает, что от ее недуга помогает излечиться именно трава, произрастающая под бюстом Гиппократа? Вот как гордо она тянет веточку здоровой правой рукой, демонстрируя нам урожай.
