Большая книга интервью. Интервью разных лет. Беседы с Федором Конюховым. Такой большой и загадочный Китай. - страница 17

Тогда же я завел знакомства с учеными и лаборантами Института палеонтологии РАН, они поделились со мной атласами скелетов животных, научной литературой. Помню, знакомство с учеными как-то обернулось для меня конфузом. Однажды я похвастался, что знаю захоронение нетронутого целого скелета мамонта. А целых скелетов, скажу вам, в мире найдено не более 20. Тогда были трудные для науки годы, о дорогостоящей экспедиции в Якутию ученые не смели и мечтать. Но загорелись идеей и научили меня, как мамонта грамотно из породы изъять и упаковать. Каково же было мое горе, когда на месте захоронения я не нашел мамонта: его по весне снесло половодьем. Мне было так стыдно, что я несколько лет в Институт палеонтологии носа не показывал…

Вверху: экспонаты Шидловского всегда вызывают неподдельный интерес. Внизу: Федор Шидловский во время интервью. Фото автора книги.

– Расскажите, однако, как пришли в коммерцию.

– Я полагаю, что наука и коммерция должны идти рука об руку. Вы хоть знаете, что все музеи дореволюционной России были созданы исключительно частными лицами – тот же Дарвиновский музей в Москве стал государственным лишь после революции? Начинал я, конечно, с бивней мамонта, с их продаж. И знаете, почему? С ростом известности моей коллекции ко мне зачастили авантюристы и перекупщики бивней с предложениями. Меня тогда это очень заело: если они, не имея своего материала, могут быть в этом бизнесе, то почему же я не смогу? Со временем я открыл для себя иные формы заработка: так называемые реплики, реконструкции древних животных. Я придумал, что можно продавать сборные скелеты мамонтов. То есть у нас сейчас целый альянс людей, увлеченных этим делом, со многими я работал еще на Колыме. Мы ездим в экспедиции и собираем все найденные косточки, складируем по составу и размерам. А когда из костей «подбирается», скажем, мамонт подходящего размера, то монтируем его для продажи. Такой сборный скелет не имеет научной ценности, поскольку по нему не проследишь эволюционные процессы. Но познавательную и музейную ценность он имеет…

– Вы как-то быстро соскочили с бивней! Хотелось подробней узнать про этот бизнес…

– Интерес к бивням существовал всегда. В 1895 году в Иркутске только за один день на торгах продали 900 пудов кости мамонта. Кстати, по высокой цене – за 1 рубль 16 копеек пуд (а на 10 рублей тогда можно было купить полкоровы). В советское время продажа этой кости потеряла значение, в основном были госпоставки на косторезные фабрики. Эти фабрики в Тобольске, Якутске, Архангельске, на родине Ломоносова в Холмогорье все в одночасье закрылись в перестройку. Так что следующий всплеск коммерческого спроса на бивни мамонта в России пришелся на постперестроечный период и открытие у нас свободного рынка. И, конечно, на кампанию по защите слона…

Древние звери на экспозиции Музея ледникового периода в Крокус-Экспо (Москва) впечатляют…

Фотографии на выставке сделаны автором книги – журналистом газеты.

— Причем здесь слон?

– А его популяцию к концу XX века мощно выбили браконьеры. Ведь страны, где водятся слоны, – самые нищие. В 1970 году годовой доход на душу населения в Кении был всего 12 долларов – это 1 доллар в месяц на человека. Поэтому проданный бивень слона становился очень лакомым объектом, который способен был накормить семью. Борясь с браконьерами, ЮНЕСКО в 1980-е годы вообще запретило в цивилизованных странах производство изделий из слонового бивня. К тому времени истребление слонов перешло границы. Индийскому слону еще повезло – у него маленькие бивни, а у самок иногда их вообще нет. Да и африканский слон под прессом оружейного огня стал адаптироваться – у него размеры бивней стали резко изменяться в сторону уменьшения. Частично потому, что выбивали генофонд – ведь браконьер старается убить слона как можно с большими бивнями. Да и самосохранение вида сработало. Когда после запретов ЮНЕСКО косторезы всего мира лишились слоновой кости, на рынке срочно потребовалась замена. И она пришла в виде бивней мамонта из России, из розоватой на свет кости, благородной под резцом мастера. Не забывайте, что 1987-м мы открыли границы для торговли – и Россия, где сделано 96 процентов мамонтовых находок, стала интересным игроком на рынке. Тогда я организовал свою самую первую выставку древних животных и повез удивлять ею Германию…