Вдруг они притихли. На пороге появилась приёмная комиссия, состоящая из педагогов театрального училища. Многоуважаемые люди, некоторые из них – заслуженные артисты, медленно прошли мимо абитуриентов с непоколебимым видом, о чём-то разговаривая между собой. Их было человек семь. Они поприветствовали всех поступающих и попросили подождать до начала прослушивания ещё пять минут и скрылись за дверью. Какими же необычными, умными и духовно обогащёнными предстали эти люди в глазах Антонины. Она восхищённо провожала их взглядом. Какой же простушкой почувствовала она себя по сравнению с ними! Эти люди были успешны в своей жизни, они были словно люди – айсберги, которых не стоило недооценивать. Девушка задумалась над тем, что, наверное, она никогда не узнает тайны, который каждый скрывал в своём сердце.
– Ну, всё, я больше не могу! – недовольно произнесла Катерина, – пойду-ка я проветрюсь, а то в голове одна сплошная каша.
– Ну давай! Только быстренько. Не хочу оставаться одной.
– Да не волнуйся ты! Я мигом. Только моё насиженное место посторожи!
Антонина осталась сидеть на стуле с книжкой в руках. Она на мгновенье забылась, витая мыслями в облаках, но вдруг её потревожил чей-то едкий взгляд и хихиканье. Она подняла глаза и увидела двух ярких особ с нарисованными бровями и подведёнными начерно глазами. Одеты они были во всё дорогое и вызывающее, что можно было отчётливо разглядеть очертания их фигур и много открытых участков оголённого тела с довольно несвойственным для белой кожи оранжевым загаром, как будто с утра до вечера они пололи грядки под палящим в зените солнцем и уплетали морковь за обе щёки. Тоня с грустью осознала, что стала мишенью их дурацких насмешок исподтишка. А всё потому, что была одета очень просто, по-деревенски. Всё у неё было затаскано – и кофточка и юбка, и туфли старые были потёртыми и на них уже давно отвалились набойки. С особой скорбью девушка подумала о набойках, что аж прикусила губу. Взяв себя в руки, она постаралась не обращать внимания на шушуканье фиф и опустила глаза в пол, подумав про себя: «как же неприятно, когда тебя кто-то оценивает!». Но видимо для столицы это было обычным делом, все друг друга оценивали без стеснения, как – будто у каждого на лбу был приклеен ценник со стоимостью.
Настало время комиссии принимать абитуриентов на вступительный экзамен по актёрскому мастерству. Каждый, волнуясь, по – очереди заходил в кабинет и минуты спустя выскакивал оттуда, вздыхая с облегчением и ликуя, что испытание позади. Не скрывая своего любопытства, его окружали другие ребята, чтобы разведать, что же за той дверью происходит и к чему нужно готовиться? Расспрашивая смельчака, каждый добавлял себе уверенности, думая, что если у того хватило смелости, то почему не хватит и у себя самого? Вопросы были одни и те же: «Как всё прошло? Что спрашивали? Какая реакция комиссии?». От волнения и томительного ожидания у некоторых не выдерживали нервы и они покидали очередь. Волнение стало нарастать и в душе бедной провинциальной девушки Антонины, хотя на её лице и царило спокойствие.
Наконец-то, Катя появилась из-за угла. Вся такая довольная и раскрасневшаяся. Она подошла к подруге, выхватила у неё из рук книгу и принялась читать, а потом вдруг расплылась в улыбке и схватилась рукой за щеку. Тоня удивлённо спросила:
– Что это с тобой?
– Я красная?
