Антонина ничего не могла вымолвить. Её поразило то, насколько её лучшая подруга изменилась. Откуда в ней появилась высокомерность? Каждое слово жалило Антонину в сердце с такой болью, что хотелось реветь.
– Катя, я тебя не узнаю. Неужели это ты?
– Я не хочу с тобой больше разговаривать. Ты меня бесишь! – Катерина развернулась и вышла из комнаты, хлопнув за собой дверью. Тоня упала на колени и разревелась навзрыд.
С тех пор как две лучших подружки поссорились, они практически перестали общаться, настолько обида развела их по разным сторонам. Катя всё продолжала дружить со Светой и Юлькой и целыми днями, а то и ночами где-то пропадала. Тоня не находила себе места. Она с горечью жалела о том, что они приехали в этот город грёз, который плохо повлиял на их дружбу. Но если Антонина оставалась верной себе, то Катерину столица изменила. Она отдалилась от Тони и стала просто невыносимой!
С того дня, как Тоня потеряла близкого человека в лице бабушки, ей стало казаться, что она слишком близко всё принимает к сердцу. Бродя по Москве Тоня думала о том, как же ненавистен ей этот город! Он казался ей агрессивным, раздражающим и чужим. Усталость от постоянных пробок и очередей доводила людей до злобы. Чёрствость разрасталась в их сердцах. То же самое испытывала и провинциальная девушка. Все её прекрасные представления о Москве разрушились. Ей очень хотелось оттуда убежать обратно в свой родной посёлок, в родные пенаты.
Приходя в театр, Антонине становилось легче на душе. Там чувствовался простор, какого ей не хватало. И милая пожилая женщина – баба Нюра – всегда её поддерживала в трудную минуту.
– Что-то ты в последнее время сама не своя. Отчего нос-то повесила? А?
Девушка мыла пол, когда Нюра к ней подошла с вопросом. Тоня оглянулась в её сторону и ответила:
– С подругой поссорилась. Бывает…
– Ну, не переживай! Ещё помиритесь. – Нюра выдержала паузу и добавила. – Эх, Тонька-Тонька! Молодая, красивая – а в глазах твоих столько тоски! Как же так, милочка? Мир вокруг тебя такой большой, такой интересный, а тебя как-будто ничего не радует.
В ответ девушка лишь опустила глаза. Не знала она, что все её чувства можно было вот так легко по глазам прочитать. Ей стало стыдно. Нюра держала обе руки на сердце и качала головой. Затем Антонина посмотрела на Нюру, подумав, сколько же в этой прекрасной женщине добра и душевной теплоты, что так редко встречается в людях. Баба Нюра искренне желала помочь ей хоть добрым словом, хоть делом или просто приободрить взглядом. Тоня не смогла внутри себя сдержать порыв эмоций. Она обняла Нюру и заплакала. Слёзы так и полились ручьями.
Нюра принялась её гладить по голове и успокаивать, приговаривая:
– Тихо, девочка. Всё наладится, всё образумится. Всё будет хорошо. Вот увидишь!
– Баба Нюр, я чувствую себя такой одинокой и брошенной, – всхлипнула она, – я не знаю, что я здесь делаю? Зачем я сюда приехала?
– А ну-ка, сядь сюда, дорогуша, – указала Нюра на скамейку около окна, – садись и всё мне расскажешь. Вот так. Милочка, что же тебя тревожит?
– Я не знаю, какой мой путь…
– Милочка, так этого никто не знает, разве что Господь Бог!
– Я даже никогда не видела своих родителей. Никогда не обнимала маму. Я не знаю откуда я родом… Лишь обрывками помню своё детство: детдом, одногруппники, злая воспитательница. Помню как с друзьями сбежали мы из этого ужасного детдома. Моя бабушка меня нашла и приютила у себя.
