Время летело очень быстро, когда молодые снова и снова стискивали друг друга в объятьях. Когда они любили друг друга уже в пятый раз, снаружи на востоке стала виднеться неясная серая полоска. Наконец-то Кидара устала и захотела спать. Ли Лианжи ощущал себя как выжатый лимон, ему казалось что в его теле не осталось ни капли влаги, и он не может пошевелить даже пальцами на руках. Но при этом он все еще хотел Кидару, и чувствовал, что никогда не сможет до конца утолить свою жажду. Он просто обессилено расцеловывал ее прекрасное тело, когда она забылась во сне.
С большим трудом Ли нашел в себе силы одеться и выскользнуть из ее палатки. После влажного помещения, наполненного запахами плотской любви, в лицо ударил свежий прохладный утренних воздух. Ему удалось незаметно проникнуть в свою палатку, и упасть в постель. Он заснул так крепко, как не спал еще никогда в жизни, даже после самых изнурительных занятий и марш-бросков.
******
С того времени военная карьера Ли пошла в гору. Работая и на Начальника гарнизона Дихуа, и на Начальника разведки, он успевал угодить обоим, и успешно выполнял их задания. За это время ему пришлось пережить немалое, и приобрести настоящий боевой опыт. Когда Шын-Жаню удавалось в очередной раз стравить жужаней и дулу, Ли посылали к одной из сторон как военного советника, а на самом деле имперского шпиона.
В этих миссиях он смог лично убедиться в невероятной силе и скорости конницы кочевников, способной покрывать огромные расстояния в кратчайшие сроки, и нападать на врагов там, где ее не ждали, нанося сокрушительные удары. При этом в степи коннице одного племени противостояла такая же маневренная и сильная конница другого племени. А что было бы, если бы вся эта конница напала на оседлое и в основном безлошадное население Шын-Жана?
В такие моменты Ли вспоминал одну картину. Однажды в загон для овец гарнизона пробрались волки. За те несколько минут, пока подоспела прислуга, они успели загрызть более ста овец. Слуги не решились лезть в загон, пока не прибежали воины во главе с Лианжи. Когда воины пепепрыгнули через ограду, то их взору предстало ужасное зрелище.
По всему пространству загона лежали трупы овец с окровавленными глотками. Идя по их телам в сторону волков, Ли Лианжи видел, что те настолько опьянены убийством и кровью, что не убежали из загона, даже увидев вооруженных людей, идущих на них. Ли видел как жадно волки продолжают грызть глотки овец одну за другой, кося своими бешенными глазами на приближающихся воинов. И лишь когда до волков оставалось несколько шагов, те смогли оторваться от резни и убежали в степь. Из всего стада гарнизона выжили лишь несколько овец.
Для Ли это происшествие было совершенно однозначно символичным. Волки всегда ассоциировались у оседлых шын-жанцев с кочевниками. И те, и другие жили стаями, переходили с места на место, нападали на земледельцев, и любили баранину. И те и другие были сильнее, выносливее, и хитрее, чем шын-жанцы. И те и другие несли с собой ужас, разрушения и смерть. И те и другие, если им позволить, не могли насытиться кровью.
Видя, как кочевые армии орудуют в степи, Ли Лианжи ни на секунду не сомневался, что если они соберут достаточно большую армию и нападут на Шын-Жан, то они поведут себя точно так же, как волки в загоне овец. С той лишь разницей, что даже армия Шын-Жана не сможет их остановить, поэтому мало кому удасться выжить на их пути.
