Бомбер - страница 6

– Ааа, нет!!! – закричал он, когда острые челюсти насекомого впились в его живот. От непереносимой боли он потерял сознание.

Не обращая внимания на мелодию телефонного звонка, Костя продолжал кричать. Даже когда глаза его уже открылись, он вернулся к реальности не сразу: приснившийся кошмар пытался проникнуть в действительность.

Комнату заливал дневной свет. Спирин осмотрел себя – путы исчезли, но чувствовал он себя крайне неважно: был потрясён и деморализован. Живот сильно болел. Холодный пот, стекающий со лба, разъедал глаза.

Костя дотянулся до сотового телефона и, щурясь, взглянул на экран: «Пятнадцать пропущенных вызовов. Дьявол бы их всех побрал!!! Чего им от меня нужно?»

А ещё на часах было «14.15», и он проспал полдня. «Такие сны способны раз и навсегда отбить охоту пьянствовать» – подумал Спирин. «Жуть жуткая! Диман офигеет, когда расскажу». Внезапно, осознав абсурдность этого сна, он улыбнулся.

Теперь Костя пребывал в весёлом расположении духа. За это время он успел принять холодный душ и пообедать, ему стало значительно лучше.

Он снова заглянул в телефон.

«Стас Решетников, – удивился Спирин, – ему-то я зачем понадобился?» Все пропущенные были от него.

Дело в том, что этот Димкин товарищ никогда ранее не звонил ему. Спирин даже и не знал, что в памяти его телефона сохранён контакт Решетникова.

Решетников работал в полиции – в уголовном розыске. Костя знал его, как нормального мужика, но из-за своей нереализованной мечты людей в форме недолюбливал, – хоть и понимал, что дело здесь не в них, а в собственных «тараканах».

Ради любопытства Костя перезвонил, но голос в трубке опередил его:

– Костик? Алло! Алло!

– Он самый, – ответил Спирин. – Что такое, Стас?

– Ты сейчас где? – прилетел встречный вопрос.

– Ну, дома я. С похмельем борюсь.

– Что же вы так догулялись до чертей?! – осуждающе спросил Решетников.

– В смысле? – опешил Костя. – Как так-то?

– Костя, Дима умер, – Решетников сразил его наповал.

Сначала у Кости онемел язык: он утратил дар речи; затем в горле образовался колючий ком, который через мгновение опустился в живот, вызвав болезненный спазм.

– Это…как так? – только и смог выдавить из себя Спирин.

– Около полудня приехал к нему передать подарок, – стал объяснять Решетников, – дверь оказалась открытой, и я зашёл внутрь. – Он перебрал с алкоголем так, что захлебнулся собственной блевотой. Нашёл его в зале, на полу, возле большого кожаного кресла.

Костя охренел ещё больше:

– Быть не может! Ты же знаешь, что он не употреблял алкоголь!

– Знал. Но, видимо, дал слабину. Здесь людей спиртовать можно! Как вас угораздило?

– Вчера, когда домой уходил, то он был трезв, как стёклышко! Ни намека, чтобы выпить.

Спирин сполз по стене и сел на пол, отказываясь верить в происшествие, в реальности которого он внезапно засомневался. «Что если я ещё сплю?» – Одной рукой Костя держал телефон возле уха, а другой щипал себя, щипал… и не просыпался. «Боже!»

– Почему ты не заночевал у него? – Вопрос полицейского вынудил вспомнить причину ночного бегства. – Или всё же заночевал?

– Я… что… Нет, ночью ушел.

– Во сколько ты ушел?

– Не помню, – ответил Костя, – был в стельку пьян. – Захотелось домой.

В их диалог ворвалась неловкая пауза. Молчание. Гробовая тишина. Решетников подозревал его. «Придётся рассказать о причине бегства из дома Балаева, какой бы постыдной она не была» – подумал Спирин. Он впервые так сильно напился.