Задорная искорка промелькнула в темных глаза Ветеа Пито.
– Было бы здорово, если бы нам удалось захватить его, – заметил он. – Живой враг, который мог бы рассказать, откуда прибыл…
– А мы бы превратились в героев…
– Как только рассветет, пойдем за ним.
– А если он ночью удерет?
Ныряльщик Ветеа какое-то время поразмышлял над подобной возможностью и наконец, кажется, нашел решение.
– На другой стороне острова остались маленькие пироги. На них мы можем попеременно нести дежурство, – сказал он. – Если попытается удрать, мы его перехватим, а если нет, то с первыми лучами солнца пойдем к оврагу.
– Только вдвоем?
– Разделенная слава – не слава, – возразил, улыбаясь, Ветеа.
– Однако неразделенное поражение является еще бо́льшим поражением, – не унимался Тапу. – Главное схватить его. Расскажем об этом Чиме?..
Гигант из Фарепити от всего сердца поблагодарил за предоставленную ему возможность участвовать в таком захватывающем мероприятии и взялся отыскать пирогу, на которой они бы смогли закрыть пролив Теаватуи.
Остальная часть острова была полностью окружена барьерным рифом, через который человеку со сломанной ногой было абсолютно невозможно перетащить пирогу. А если бы и удалось, то крутые волны, накатывающие из открытого океана, разбили бы ее в щепки.
Для того, кто не родился на острове и не был знаком с узенькими проходами, через которые могло бы пройти лишь маленькое каноэ – и то днем, – из Бора-Бора был только один выход, и молодые люди готовы были решительно защищать его даже ценою своих собственных жизней.
Тапу Тетуануи и Ветеа Пито прихватили оружие, запаслись водой и провиантом, и, когда наступила глубокая ночь, Чиме подобрал их на мысу Пунта Патиуа, чтобы, не торопясь, преодолеть два километра, отделяющих их от прохода.
То была длинная и темная ночь, которая должна была запомниться юношам навсегда. Мощные волны раз за разом отбрасывали лодчонку обратно в лагуну, однако сидящие в ней друзья выгребали снова и снова, стараясь удержать каноэ посредине канала шириной около двухсот метров таким образом, чтобы даже ловкий пловец не смог преодолеть его незамеченным.
Тапу Тетуануи и его друзья уже более тридцати часов не смыкали глаз, однако были начеку, соблюдая полную тишину, в любой момент готовые с яростью наброситься на бестию, как только он покажется.
Но он не появился.
Мириады звезд, усыпавшие небо, мерцали над ними, и они в который раз остановились, рассматривая и изучая их перемещение, чтобы навсегда оставить в своей памяти звездную карту. И когда Великой Одинокой Даме – созвездие Девы – оставалось всего лишь три пальца, чтобы опуститься за горизонт, они уже были полностью уверены, что грозный дикарь не появится, так как вскоре утренний рассвет уберет с небосвода те звезды, которые не успели вовремя скрыться.
– Что теперь будем делать? – спросил разочарованно Чиме, когда с первыми лучами солнца они стали различать лица друг друга.
– Пойдем за ним.
– Не поспавши?
– Успеешь выспаться, у тебя еще вся жизнь впереди, – прервал его Тапу. – Я, пока не скручу это грязное животное, ни на минуту не прилягу. Так что вперед!
И они поплыли прямо к мысу Рофау, вытащили каноэ на берег в пятистах метрах от дома Майаны и зашагали через густую поросль оврага, пока не увидели толстый аито, указывающий на поворот.
– Здесь он свалился! – произнес возбужденно Тапу Тетуануи, показывая на скалу. – Вот здесь следы крови. Поищем булаву. Я ее закинул вон в те кусты.
