— Остановись, —
услышал я голос отца, когда была у самых дверей, ведущих
на улицу. — Куда ты собралась? Ты думаешь, что
я теперь выпущу тебя из дома, чтобы ты опять сбежала
в неизвестном направлении?
На эти его слова
я развязала руку и отодрала со щеки пластырь. После этого
я протянула отцу руку с отрубленным пальцем, при этом думая:
«И этого человека я называла отцом? И любила его больше всех
на свете? Ведь он не видит, что мне плохо, не видит, что
я еле-еле держусь на ногах. А ведь он на самом деле
совсем меня не любит!!!»
Я закрыла глаза
и тихо сползла по стене на пол. Открыв глаза, увидела, что
нахожусь в больнице. Я аккуратно встала с кровати. На мне
была больничная пижама. В палате, кроме меня, больше никого не было.
Я подошла к зеркалу, которое висело над раковиной. В нём
я увидела, что на моей щеке красовалась стерильная чистенькая
повязка. Рука с отрубленным пальцем тоже была перевязана другой повязкой.
Когда я хотела выйти
из палаты, то наткнулась на папу, который разговаривал
с врачом-хирургом. Из их разговора я услышала:
-… Если за её рукой
не ухаживать, то у неё может пойти заражение, которое может
привести к тому, что придётся отрезать большую часть руки, — говорил
врач.
— Я надеюсь, что
вы хорошо проследите за моей дочерью, — отозвался папа,
но увидев меня, он замолчал.
Я сразу же захлопнула
дверь. Нашла свою чистую одежду и переоделась в неё. Когда отец зашёл
в палату, я уже стояла возле окна. Он окликнул меня,
но я не оглянулась. Папа подошёл ко мне и попытался
обнять. Но я отошла в сторону и сказала:
— Не трогай меня!
Я ведь тебя позорю!!! И мне противны твои прикосновения!
После этих слов я вышла
из палаты, но тут же вернулась и сказала отцу:
— Если не хочешь,
чтобы повторилось такое с твоим любимым сыном, то следи за ним
внимательнее. Сын — это самое твоё уязвимое место…
— Кто это сделал?
— спросил отец в ответ.
— Твой враг… Тот,
у кого ты осудил брата на пожизненный срок.
Я ушла из больницы.
Не знаю, сколько времени и где бродила, но придя в себя,
я увидела, что за мной следует машина отца. Я почувствовала, что
мои щёки мокры солёных слёз. Мой отец вылез из машины и посадил меня
в неё, ничего не говоря. Я покорно села. Моя рука ныла
от боли. От мокрой повязки на щеке было неприятное ощущение.
Отец в полном молчании
отвёз меня обратно в больницу, в которой я пробыла ровно две
недели. И за это время отец ни разу не был у меня,
я была благодарна ему за это.
На следующий день после
выписки из больницы я пошла в магазин, чтобы купить
к университету тетради, ручки другие канцелярские принадлежности. Там
я встретила отца. И опять началось очередное моё происшествие.
В магазин бросили какую-то
банку, из которой повалил едкий белый дым, от которого вскоре все
люди в магазине попадали в бессознательном состоянии. Когда
я пришла в себя, то поняла, что снова нахожусь
в заключение, но неизвестно где. Прошло какое-то время
и за мной пришли два мента. Только тогда я и поняла, где
я нахожусь.
Менты отвели меня в зал
суда. И как же быстро всё произошло, просто удивительно! Порой такие
дела, как было у меня, длятся неделями и месяцами. А меня
осудили на пять лет пребывания в тюрьме строгого режима.
Увидев отца в зале суда
с подвешенной в гипсе рукой на специальной повязке
и ненавистью в глазах, я уже тогда поняла, что наказание (только
неизвестно, за что) мне не миновать… В тот момент
я совершенно ничего не понимала. Я не слышала, в чём
меня осуждают…А осудили меня на пять лет за то, что я якобы
убила папиного напарника и ранила самого отца. Но это же смешно!
Я, как и все тогда упала в обморок, но придя в себя,
обнаружила, что на моей голове повязка. Сказали, что мне пробили голову,
пытаясь остановить меня.
