– Эвок [1] Юэн.
Он нахмурился.
– Не бери в голову, – вздохнул я и двинулся вперед. – Пока, Юэн.
– Хочешь узнать о любви? – спросил он.
Закатив глаза, я продолжал идти.
– Любовь – корень всего добра и корень всего зла, – выкрикнул он. – Любовь – это корень Аполлиона.
Волоски на моих руках встали дыбом, и я остановился. Чистокровные и полукровки на веранде стояли и ждали; бледно-голубые и розовые платья женщин развевались на ветру. В словах нимфы прозвучало что-то до боли знакомое.
– Судьба не останавливается, – продолжал он. – События нельзя отменить. Судьба заглядывает в прошлое и в будущее. История повторяется.
Медленно, едва ли не против своей воли, я обернулся. Нимфа стоял там, где я его оставил, но теперь в его взгляде появилось что-то древнее и мудрое.
– Знай разницу между потребностью и любовью, – донес до меня соленый ветерок голос Юэна. Аметистовые глаза нимфы закатились, обнажая белоснежные зрачки.
– О, черт, только не это, – пробормотал я, испытывая желание сделать шаг назад, чтобы остановить грядущее. Я знал, что сейчас будет.
Нимфа скользнул вперед и начал произносить слова, предназначенные для первого Аполлиона, Алекс, вдыхая жизнь в когда-то незаконченное пророчество:
– Ибо то, чего боялись боги, сбылось. Пришел конец старого и положено начало новому. – Его голос становился громче, разносясь над морем и скалами. – Ибо дитя солнца и новый бог дадут начало новой эре, великие создатели падут один за другим, переиначивая наши дома и очаги и пожиная всех, подобных смертным.
Вот же дьявол.
Дитя солнца? Новый Бог? Дадут начало и что там сделают со смертными? Я точно не хотел участвовать в подобном.
– Знаешь, может, ты…
– Был выбран кровавый путь, – невозмутимо продолжал Юэн. По-видимому, его уже нельзя было остановить. – Грядет Великая война, в которой будут сражаться немногие, и солнце упадет, и луна будет царствовать до восхода нового солнца.
Я поднял брови. Звучит повседневно.
– Познай истину, – взревел нимфа. – Чтобы победить, понадобится сила солнца, ведь силы войны и хитрости будет недостаточно. Любовь и потребность должны сохранять баланс. Если этого не случится, великая земля погибнет, ибо бык ворвется в дом льва.
Ну…
У меня официально не было слов. Совсем. Ни одного.
Нимфа припал на одно колено.
– Прощай, Сет, Бог Жизни…
По спине пробежала дрожь. На берегу вспыхнула молния и врезалась в воды океана.
Юэн склонил голову.
– И Бог Смерти.
Джози
Пол громадного особняка матери Гейбла дрожал так, будто был сделан из картона.
Соскочив с дивана, я позволила тонкому, приятному как мечта одеялу упасть на пол, и в этот момент здание словно взревело, отчего у меня защемило в груди, а руки покрылись мурашками.
Широко раскрыв глаза, я медленно повернулась и увидела, как с полок падают книги. Хрустальная люстра, которая, вероятно, стоила гораздо больше машины, тряслась и позвякивала. Каплевидные украшения ударялись о пол и разлетались на части. Высокая лампа опрокинулась, с нее слетел бледно-серый абажур, а книги все падали и падали…
– Что это творится? – прошептала я. Голос был усталым и хриплым от слез, которые жгли мне горло.
Происходило что-то серьезное, и это могло быть… что угодно. Орда демонов. Еще один разъяренный Титан. Эшелон Теней, сбежавших из Тартара. Это мог быть… мог быть даже Сет.
Нет.
Кем бы Сет ни являлся, он бы не подверг меня опасности. Что бы Алекс и Эйден о нем ни думали, он бы не разрушил дом, в котором я находилась.
