Влетаю в коридор, опаздывая на пару.
Черт, и это надо было проспать. Так, сейчас должен быть менеджмент, значит надо на третий этаж.
Впопыхах достаю тетрадь, поднимаясь по лестнице, однако, не замечаю, как влетаю в кого-то.
Лишь когда столкновение уже произошло, ощущаю легкий аромат мужского парфюма с налетом табака. Тетрадь валяется на лестнице, как и раскрытая сумка. А на ступеньке выше стоит тот, в кого я врезалась.
– Извините. – спешно присаживаюсь собрать вещи, даже не поднимая глаза на того в кого врезалась.
– Смотреть вперед надо, Коротышка.
Когда только звучит обращение поднимаю глаза, все еще закидывая в сумку выпавшие вещи.
Надо мной возвышается напыщенный индюк с самодовольной ухмылкой.
Глубоко вздыхаю, хватая оставшиеся ручку и ключи.
– То же самое могу сказать и тебе. – говорю тише сквозь зубы.
Резко поднимаюсь, но он словно статуя не двигается с места, скрестив руки на груди.
– Вряд ли мой рост соизмерим со словом «короткий». – надменно выдает он.
Это просто кошмар. Таращусь на него, решая, что лучшее действие это игнор.
– Даже ничего не ответишь?! – когда пытаюсь обойти его низким баритоном выдает, делая шаг в сторону.
– Нет. – чеканю, фальшиво улыбаясь: – Дай пройти.
Но он отрицательно качает головой и вздергивает свою черную бровь.
– Пара уже началась. Тебе ли не знать, как Румынов не любит опаздывающих… – намеренно задерживает меня.
Уверена в этом, как в себе самой.
– Слушай, что тебе надо?! – хмурюсь, не понимая, зачем он это делает: – Если это месть за бар…как-то мелочно для тебя.
Он качает головой с ехидной гримасой на лице.
– Успела узнать, что подобает мне, а что нет? – и снова самодовольная ухмылка
Фраза заставляет чуть ли не закипеть, но я отчаянно держусь.
– Слишком много чести. Узнавать тебя желания нет. – снова делаю попытку обойти этого индюка.
– А ты узнаешь, Коротышка… – усмехается, наконец, освобождая мне путь: – Моя фамилия Борзовский…
Слова летят мне уже в спину, когда мои пятки сверкают по ступенькам.
Десять минут пара уже идет.
Блин, меня по-любому не впустят. Буквально несусь на всех скоростях, качая адреналин, что заглушает слова этого мажора.
Впрочем, многое стало понятно.
– Здравствуйте, простите, могу войти?! – заглядываю в аудиторию, наблюдая однокурсников и своих девчонок.
– Гордеева, опять?! – даже не глядя возникает профессор: – Правила знаешь, закрой дверь с той стороны!
Гребанный свет!
Прислоняюсь к стене у аудитории.
И почему именно его пары всегда стоят с утра?!
После работы порой сил вообще нет поднять себя с кровати. Сегодня, конечно, странно, но вчера получилось уснуть глубоко за полночь.
Режим весь напрочь сбит.
Вяло плетусь в сторону выхода посидеть на улице пока еще светит едва ощутимое осеннее солнце. Дальше ведь забудем про него на долгое время.
Спускаюсь в гардероб, забирая старенькую стеганую куртку. Попутно достаю из сумки орешки, взятые с собой на перекус, и двигаюсь к скамейкам на территории корпуса.
Невольно в голове звучат слова этого мажора. Ему ведь и правда все дозволено.
Громкоговорящая фамилия то ли депутата, то ли губернатора, по телевизору они все крайне важные чиновники. Да и, пожалуй, не так значим ранг, достаточно понимать, что это «большая шишка».
Странно, раньше я не видела здесь никаких Борзовских. Может быть, конечно, из-за большей части занятий в другом корпусе. Однако, уверена, что здесь бы напропалую кричали, что учатся с сыном политика.
