Во-вторых – кракен покусился на жизнь лешего, пусть и нечисти, но нечисти полезной, с лесом сосуществующей мирно, а потому, требующей защиты и покровительства.
В-третьих – девчонка, которую чуть не сожрал кракен, дщерь человеческая, пусть и слишком шумная, по мнению царственного эльфа.
Принцу внезапно стало интересно – а что, собственно, делает мелкая аристократка, одна, в мрачном лесу? Может быть, девочка заблудилась или же, её специально заманили на сие гнусное болото и вознамерились скормить этому пакостному созданию? Создание, кстати, удивляло – экое вымахало, здоровое, да упитанное! Не голодает, наверное. А чего это оно так отожралось? Не напал ли на местных обитателей какой-либо мор или живность зубастая сама начала по деревенькам, да поселениям шастать и добычу ловить? Может быть, тварь решила сменить место обитания и по пути нагулять жирку?
Синтариэль долго рассуждать не стал – девчушка на корявой ели из последних сил держится, а спрут беспокоится, болото баламутит. Того и гляди, корни у гнилой ели не выдержат и полетит птица дивная на встречу с острыми зубами вечно голодного хищника. Удивительно то, как это кракен еще не стряхнул добычу с верхушки полумертвой ели.
Принц вскинул руки, обозначив атакующее заклятье, произнес что-то короткое и по-эльфийски, с небес жахнул зелёный луч и в воздухе резко запахло озоном, а по прогалине распространился мерзкий запах горелой плоти.
У Лионеллы нестерпимо засвербело в носу и девочка, не удержавшись, чихнула, а чихнув, бесформенным мешком полетела вниз, прямо в болото, благо, что зубастая пасть к этому мгновению уже успела захлопнуться.
Монстр благополучно издох, скончавшись от одной-единственной вспышки зеленой магии эльфа.
– Зелёный луч! – позавидовал Голубой Мотылёк – Мощным ударом такую груду мяса упокоить! Силён принц – одно слово, сын своего отца! – и, вытянув вперед руки, Мотылёк, легко перепрыгивая с кочки на кочку, бросился ловить, падающую с небес, Лионеллу.
И, поймал- таки! И, даже не уронил! И, торжественно понёс драгоценный трофей к своему принцу.
Лионелла, раскрыв глаза, сразу же узнала его – своего прекрасного рыцаря! Именно его она и ждала, сидя на пне! Дождалась! Правда, для того, чтобы желанная встреча состоялась, пришлось изрядно поплутать по лесу, заблудиться, напоить своей голубой кровью гнусную мошкару, взлететь к небесам и едва не превратиться в обед для болотного монстра.
Правда, прекрасный принц слегка попахивал тиной и конским потом, но, это же такие мелочи!
Сама Лионелла после скорой пробежки по страшному лесу и висению между небом и землёй, тоже благоухала отнюдь не розами.
Романтичная маркиза, пользуясь знаниями, почерпанными из, прочитанных ею, рыцарских романов, положила голову на плечо юного Голубого Мотылька и томно подкатила глаза. Эльф, уразумев, что девица сомлела, да ещё и глаза подкатила, страшно расстроился – вот и спасай после этого незрелых невинных дев! А, вдруг, помрет невзначай? Принц опечалится, да и сам Мотылёк, как-то не привык, чтобы, спасённые им девицы, помирали. Обычно они оказывались чрезвычайно признательны за свое спасение и благодарили юного рыцаря со всей, хм, так сказать, пылкостью.
Нынешняя дама, вырванная из объятий ужасной смерти, оказалась слишком молода и незрела, для привычных Альсиду способов благодарности, но вот так, лежать без чувств, повиснув на его плече, точно торба с овсом, бессовестно сопеть, пыхтеть, почесывать следы недавних укусов и при этом, подкатив глаза, делать вид, что находится в глубоком обмороке?
