«Спать нельзя. – твёрдо решила Елена – С них станется ещё один постоялый двор спалить дотла вместе с невинными людьми, лишь бы избавиться от докуки в лице одной несговорчивой девицы.»
Проснулся Огюстен, взглянул на опустевшую корзину, поскучнел лицом, почесал брюхо и тоже выглянул в окошко.
– Ого! – обрадовался лекарь – Льуеж. Остановимся в «Петухе и короне» – прекрасные комнаты, вышколенная прислуга и отличная кухня.
В животе у него громко заурчало и тут же, смутившаяся Елена, услышала, как её собственное чрево отвечает брюху целителя.
Бутыль молока, хлеб, яблоки и морковь – слишком мало для того, чтобы утолить голод пузатого толстяка и одной молодой, но прожорливой девицы.
Карета затарахтела по брусчатке, послышались шум и гомон – возница с кем-то ругался пронзительным, по бабьи визгливым, голосом.
Ему отвечал другой голос – басистый о очень самоуверенный. Перебранка нарастала, а затем появился де Перье и всё утихло.
Карета без проволочек миновала городские ворота и затарахтела дальше.
– Надеюсь – подумала Елена, ничуть не удивлённая своевременным появлением пронырливого безопасника – На этом самом постоялом дворе отыщется уютная каморка для уставшей сиротки и ещё одна куриная ножка? И, неплохо бы, огнетушитель в номер попросить, а то, вдруг, пожар, а я без огнетушителя? Опять!
Глава 3 Неприятности продолжаются
Городок оказался небольшим, но Елена с любопытством осматривала тесные улочки на которых толкался народ в надежде поглазеть на единственного сына герцога. Белый плюмаж на широкополой шляпе наследника привлекал внимание, и горожане голосили что-то торжественное и приветливое.
– Дурни какие! – удивлялась Елена, укоризненно качая головой – Вот как помрёт крючконосый, так вы ещё наплачетесь с таким-то правителем! Небось не так заголосите, но поздно будет!
На карету не обращали внимания – тащится и тащится себе шарабан, пыльный и жизнью побитый. Мало ли кто приехал в славный город Льуеж на ночь глядя? Вот, если бы это была карета самого герцога, с коронами и вензелями, тогда, иное дело! А, так..
Елена тихо радовалась тому, что на неё никто не глядит – хватит, успела насладиться популярностью прыгая с крыши!
Очень хотелось в кустики и, судя по рыскающему взгляду Огюстена Лупы, не ей одной.
– Приехали! – тучного лекаря с лавки точно ветром сдуло. Он отбросил в сторону надоевшее одеяло, хлопнул дверкой и засеменил на задний двор.
– Ага! – обрадовалась Елена – Знать, там имеются удобства, пусть и уличные. – ходить в туалет на горшок, оставленный под кроватью, девушка не желала.
– Да! – горестно вздохнула она, кутаясь в злополучное одеяло – Ни унитаза тебе, ни джакузи, ни кофе с какавой.. Каменный век!
Привычно отбросив странные мысли в тайники своей ущербной памяти, Елена, плотней завернувшись в одеяло, степенно выплыла из кареты. Вот именно – выплыла, потому как сразу же угодила босой ногой в противную лужу, вольготно расположившуюся посередине двора.
– Мерзость какая! – посетовала Елена, тряхнув пышной гривой просохших волос.
Разинув рот, так что можно было пересчитать все порченные зубы, на девушку таращился неказистый паренёк, от неожиданности уронивший на землю ведро с помоями – видать, нечасто на постоялый двор заезжали дамы в каретах, завёрнутые в одеяло.
Жертва кариеса не успела сказать ни «бэ», ни «мэ», ни кукареку, как откуда-то со стороны появился вездесущий господин де Перье и вздёрнув паренька за ухо, отправил того вслед за помоями – то есть, в лужу.
