Стрельнул в нее холодным взглядом. Сочтемся еще.
– Так это здорово, значит, ты разбираешься в рисовании, – воскликнула Алиса, подпрыгивая на стуле.
– Я дилетант.
– Всяко лучше моего отца. А то он тоже мои работы мазней зовет. Может, ты посмотришь, а то мне его никак не переубедить.
Похолодел. Неужели я ошибся, и она подкатывает? Черт! Плохой расклад.
– На курсы свои не поедешь. Тебе еще к экзаменам готовиться! – не терпящий возражений голос Михаила.
Отлегло. Кажется, ее увлечение холстами со мной никак не связано.
А вот слова Топоркова сыграли роль решающего катализатора.
Внутри всё по-юношески взбунтовалось, сработали многолетние триггеры.
Алиса – такая же жертва, как и моя мать, которой мне не хватало.
С готовностью встал и последовал за ней.
Назло отцу. Себе. Миру.
6. Глава 6
Нина
Как только Алиса с Глебом поднялись на второй этаж, его отец подошел к моему и похлопал по плечу. Папа встал, и они одобрительно переглянулись.
– Даст бог, породнимся, Иван.
– А то, Миша. Дочка у тебя красавица. Вся в маму.
Лилия зарделась, и по ее губам скользнула довольная улыбка.
– Я, конечно, думал, что невестой в дом приведу Нину, – Демидов посмотрел на меня. Взгляд был безразличный, но с ноткой интереса. – Твоя покойная жена была редкой красавицей всё же.
– Оставь, Ваня. Не порти праздник.
– Понял, – капитулировал, поднимая руки.
– Главное, чтобы тесть твой палки в колеса не вставлял. Знаешь же, что Валентина была его аспиранткой в свое время. Он расстроится.
Иван нахмурился после слов друга. Качнул головой.
– Его мнение меня не волнует. А Глеб мой сын и…
Отвернулась, не желая дальше видеть, о чем они говорят.
Благословенная тишина стала моим спасением. Хоть какой-то плюс.
И почему так жарко.
Глотнула воды. Не помогло.
Встала, надеясь, что выходить из-за стола мне не возбраняется. Но никто и не заметил моего ухода.
Только Лиля прищурилась и посмотрела, как на букашку. Словно одно мое присутствие было проблемой.
По привычке поднялась наверх. Залетела в уборную и наклонилась над раковиной.
Лицо горело.
Ни холодная вода, ни похлопывания не помогали.
Вот только слова мужчин продолжали отравлять мне разум.
Сердце ныло и колотилось птичкой о грудную клетку. На разрыв. До боли.
Я давно усвоила, что мир несправедлив, но так устала от черных полос в своей жизни.
Так хотелось снова на ручки к маме.
– Заткнись, Нина! – крикнула, но ни слова не услышала.
С силой ударила ладонью о раковину, но спокойствия не обрела. Ощутила лишь боль в руке.
Успокойся. Прошептала себе мантрой и снова открыла кран.
Зачерпнула в сомкнутые лодочкой ладони воду и умыла лицо.
Посмотрела на себя в зеркало, и кроме темных кругов под глазами ничего цветного не увидела.
Бледная моль.
Скулы заострились, делая мое лицо высеченным, словно острый камень, и угловатым.
Из-за стресса потеряла пять килограмм за последний год.
Раньше мечтала об этом, сидела на бесконечных диетах и занималась спортом. Глупая была.
На стене висели бумажные салфетки, сбоку – сенсорная сушилка. Всё безлико и аскетично.
Коснулась кафеля. Раньше здесь висели дизайнерские полотенца. Менее гигиеничные, но дарящие ощущение уюта и тепла.
Всхлипнула. Хлопнула себя по грудине слева. Там, где сердце. От тоски не помогало. Ни разу.
Выбежала из уборной, словно ошпаренная. Куда бы ни глянула, всё напоминало о прошлом. Скорее бы отправили обратно в общежитие. Ни секундой больше не хочу здесь оставаться.
