Вся жизнь моя как на ладони
У говорливого села.
Я не в обиде, пусть постонет
На среднерусское раздолье,
Что я гусей не развела.
Что у меня в карманах ветер,
А в голове сплошной дурман.
Мне солнце утром на рассвете
Подарит полевой букетик
И рек молозивный туман.
С травой я поделюсь печалью
Пришедших и минувших дней.
Проснувшейся степною далью,
Раскинув руки, убегаю
Навстречу радости своей.
И пусть для многих я – чужая.
Меня ж тропинка привела
Туда, где в небе птичья стая
Закатом кружится, играет
У говорливого села.
Сентябрины на станции Россошь
1.
И даже заря не спасла наше хрупкое счастье.
И алым смятеньем пути озарились перрона.
Торопится время, его изменить мы не властны,
Но властны остаться по эту страничку вагона.
Всё тщетно.
Колеса не ход набирают, а рану
Мою разрывают кроваво все больше и больше —
От станции Россошь уходит любовь чужестранно.
И лучик надежды уходит от станции Россошь.
Уходят вагоны, размытые радугой пятен…
Ненужно-чужие бегут почему-то навстречу.
Уехал, уехал, уехал. Осталось распятье.
К груди прижимать что есть силы – залечит, залечит…
2.
Мой сентябрь еще не родился, и полночь не скоро.
Серебристая долька луны ускользнет от разлук.
Сентябрины сиреневым светом ведут разговоры.
Им не время еще.
Но с судьбой не поспоришь, мой друг.
Одиночество рядом со мною сидит на пороге.
Сигаретный дымок не по нраву собаке моей —
Не ложится у ног. Даже кот, одичавший немного,
Не дождавшись руки, убегает туда, где теплей.
И казалось бы – что тот сентябрь? От боязни возврата
Не исчезнет виток, и окажется ночь у ворот
Ровно в полночь.
Но сердце стучит – я во всем виновата.
Что тебя отпустила.
И себя, подустав от забот.
Холодок. Ветерок. Полусвет от луны, да и только.
Были вместе и ссорились. Спорили до хрипоты.
Были вместе, не знали, что врозь – одиноко и больно.
А расстались, безумно скучаю. Вокруг – ты, ты, ты.
Не скажу ни о чем. Буду ждать смс-ки упрямо.
Из далеких лесов на краю необъятной Руси.
Пишет рыжая осень дождем на асфальте коряво:
«Все пройдет, не грусти…»
3.
Не говори мне шепотом о смерти,
И о душе теперь не говори.
Четыре жизни проживало сердце
От ненависти до твоей любви.
Судьба четыре круга обносила
Вокруг меня горячею золой.
И вопреки, я все-таки просила:
«Оставь его, пожалуйста, со мной!»
***
Нет вечной любви на земле
Есть терпенье и труд.
А все остальное изменчиво, неинтересно.
От сумрака к сумраку
жаждет любовь, словно спрут,
Зажать в своих щупальцах так,
чтоб душе стало тесно.
И прячутся хрупкие крылышки в складочках дня,
Чтоб вдруг невпопад
не раскрыться в безумном порыве.
Есть многое здесь, что возможно отнять у меня,
Но больше останется в розовом памятном дыме.
Останется бабочкой жизнь за морозным стеклом,
Стихов полотно мое, солнце в коробке бумажной.
Останется взбалмошный танец свечи за окном
И горсточка слов, что гореть не боялась отважно.
