В дверь Лёха заглянул.
– Ну чё, едем?
– Едем, – я затушил бычок в пепельнице и встал с места.
– Он, наверное, не ждёт нас.
– Ты, если что, осторожнее там будь, смотри в оба.
– Обижаешь, босс.
Лёха – бывший десантник, морской пехотинец. Он как никто знает военную науку и если что, может справиться с тремя-четырьмя налётчиками. Ну, и я пару-тройку уложу, если, конечно, они не со стволами, а с ножичками. Мы парни не из серливых. Только кто сейчас с пером ходит? Эта романтика прошлая. Сейчас без ствола ты никто.
Идти в дом Платона второй раз не хочется, а надо. Прояснить малёха, что за цирк он тут устраивает. Кажется, решили, что он босс, я ни при делах. Подозреваю, не верит мне окончательно, думает, замышлять против него стану. Ссыкливый идиот.
Оно мне и на хер не всралось. Что я дебил, соваться к нему, с его до зубов вооруженными гориллами. Один Толян среди них, чего стоит.
Но идти придётся.
Сели с Лёхой в мой пикап. Поехали.
У дома Платона вышли, ждём, когда же нас заметят. Пять минут прошло, пока охранник вышел.
– По какому вопросу?
– По личному, – охренел я о такой церемонности.
– Вам назначено?
– Ты чё, охуел, давай пиздуй к боссу, скажи, брат пришел, поговорить хочет.
Тот недовольно скривился на меня и посмотрел, прямо скажем слегка невежливо, да даже и не слегка.
– Да, было время, – вздохнул Лёха, почти мне на ухо, – раньше он бы себе такого не позволил.
– Тихо. Мы люди цивильные, нам на их взгляды наплевать. Только прошу тебя, держи себя в руках.
– Само собой.
Ворота начали открываться. Въехали мы во двор. На крыльце никто не встречает. Вышли из машины. Поднялись по ступенькам. Входим в дом. Тихо, как в могиле. Прошли до гостиной. Платошка у окна стоит. Обернулся, как вошли.
– А, Федя, я тебя ждал.
– Интересно, а чего это ты меня ждал?
– Я же тебя знаю, ты спокойно жить не можешь, нормальная жизнь не для тебя, – палец в рот засунул, в зубах ковыряет. Манеры.
– С чего ты это взял? А я вот как раз нормально пожить хочу, так ты же не даёшь, всё каких-то уродов подсылаешь.
Он усмехнулся:
– Рассказала всё-таки.
– Ну, так под страхом смерти любой расскажет, пугнуть пришлось. Неужели ты думал, я вот так и буду, как дурачок, тебе на слово поверив, работать. У меня тоже не слишком большое к тебе доверие имеется.
– Тут мы с тобой солидарны, – он посмотрел на Лёху, который стоит всё это время чуть сзади, – можем мы поговорить откровенно, без свидетелей.
Лёха повернулся, открыл дверь и вышел.
Платон подошел к барной стойке, поставил два стакана, плеснул в них буквально на дно.
– Хочу поговорить с тобой как брат с братом.
– Ну, давай, – я подошел к стойке и сел на стул.
Платон взял бокал, выпил всё одним глотком.
– Э-э-э, – дернул головой, – хорошая штука, – указал на бутылку.
Я потянулся, взял бокал, ну, что, можно и выпить глоток, для связки слов. Хлопнул, в горло влил, проглотил обжигающий напиток, даже не скривился.
– Я, Федя, вот что думаю, – всё ещё кривится Платон, – ты ведь недолго будешь жить вот так, честно. Скоро начнёшь озираться, по сторонам смотреть. Жадность-то в тебе не померла ещё, желание власти, желание держать город в страхе, ну, как раньше, – улыбнулся он, моё прошлое вспоминая за меня.
В ответ я только мотнул головой.
– Ошибаешься. Завязал я. А тюрьме ещё решил – баста. Не нужно мне это. Если бы ты хоть раз меня проведал, а не свои подачки присылал, понял бы, другой я теперь человек, братишка.
