(*) Обе мы с ней лохушки.
- Ну Янис-то у Мирославы вполне себе красавчик. Как ей удалось такого подцепить, интересно? — усмехается Говоров.
- Давай лучше про меня и мои дела поговорим, – настойчиво возвращаюсь к интересующей меня теме – обсуждать свою подругу с посторонним мужиком я не собираюсь. Даже если он друг Мирославиного мужа, все равно не буду.
К тому же заявление адвоката кажется мне откровенной ерундой. Даже появляется подозрительная мыслишка, а не хочет ли этот Вячеслав Говоров на меня специально жути нагнать, чтобы побольше денег за свои услуги стрясти?
– Так с чего ты взял, что мой бывший - профессиональный альфонс? Не тянет он на это высокое звание, уважаемый господин адвокат. Но главное, я не гожусь на роль дамочки, на которой можно нажиться! - я делаю выразительные глазки – что на это возразите, товарищ юрист?
- Элитные альфонсики - да, обычно красавчики модельного типа, — соглашается Говоров.
- Как Ланской, — неожиданно для себя ляпаю я.
Говоров кидает на меня острый взгляд, согласно кивает:
- Примерно такие. Их жертвы – богатенькие, чаще всего одинокие или пожилые дамочки.
- Ну вот! – я назидательно поднимаю вверх указательный палец. – Я сюда вообще никак не вписываюсь. Денег у меня шиш без масла было, когда мы поженились.
- А квартирка твоя сколько на рынке стоит, Амалия Андреевна? – Говоров прищуривается. – Лямов десять - двенадцать?
- Мне обошлась в четыре, я в нее на стадии котлована вложилась. Продала квартиру, что мне государство, как детдомовской выделило, и сделала первый взнос. Потом пахала, как проклятая, ухаживая за лежачими и бегая по клиентам с уколами и капельницами, чтобы ипотеку выплачивать.
- Сколько твой бывший хочет? – Говоров продолжает сверлить меня взглядом.
- Три с половиной миллиона, — буркаю сердито.
- И сколько ты была готова ему отдать, чтобы он оставил в покое твою квартирку? А, Амалия Вересаева? – тон у мужчины делается холодным, словно ему стало противно со мной разговаривать.
- У меня есть полтора, в Америке заработала. Отдала бы все, лишь бы отстал от меня. Решила, что буду считать эту сумму платой за хорошую науку, чтобы больше на такие крючки не попадаться, — отвечаю как на духу: читала где-то, что врачам и адвокатам лучше не врать.
Вячеслав подается вперед, кладет локти на стол.
- Вот тебе и ответ, что с тебя можно взять, Амалия Андреевна, - продолжает назидательным тоном, словно учитель поучает ученика. – Альфонсы, уважаемая леди, разные бывают. Кто-то, имея соответствующую внешность и манеры, работает с элитными клиентками. Кто-то с такими, как ты. Клюет по зернышку – там миллиончик, здесь полмиллиончика, глядишь, на дачку в Испании накопил.
Твой Анатолий Трутнев за последние три года официально женился девять раз и с каждой жены что-то поимел. Я уж не говорю о его многочисленных любовницах, на которых он оформил кучу кредитов. И, кстати, после вашего развода он успел еще раз жениться и развестись.
- Девять раз... Кредиты... Любовницы?! – оторопело хриплю, пытаясь переварить услышанное.
Вячеслав, откинувшись в кресле, насмешливо кивает:
- Угу. И все женщины чем-то похожи на тебя: средних лет, одинокие, нет никого близкого, кто мог бы за них заступиться или вправить дамочке мозги. И все как одна раскошеливались ему на радость.
- Блиин! И я ведь тоже готова отдать ему свои деньги! – я от злости хлопаю себя по лбу. – Может, он гипнозом владеет? Иначе с чего я твердо решила, что заплатить будет самым правильным?!
