Читать онлайн Далиша Рэй - (не) Должностные обязанности

1. Пролог

- Что вы здесь делаете? Вы кто?! – раздается надо мной злой мужской голос и я подпрыгиваю от неожиданности. Рука непроизвольно дергается и смахивает со стола чашку с недопитым кофе.

Словно в замедленной съёмке смотрю, как она летит по дуге и врезается в мужской живот под белоснежной рубашкой.

Мужчина сдавленно кхекает, чашка со звоном падает на пол и разлетается на осколки, а по белой ткани расплывается уродливое коричневое пятно.

Ахнув, вскакиваю на ноги и, торопливо утирая слезы с щек, восклицаю:

- Простите! Я сейчас все приведу в порядок.

- Интересно как ты это сделаешь? Вылижешь языком мою испорченную рубашку? – рявкает мужчина и я, наконец, поднимаю взгляд на его лицо. Боже!

Передо мной стоит мой новый начальник. Родион Юрьевич Алмазов, генеральный директор компании. Стоит и смотрит так зло и недовольно, что у меня холодеет в груди.

- Я… я ваш новый помощник… Катя…, — лепечу растерянно.

- Моего помощника зовут Эльвира. А ты уволена, Степа-недотепа, — заявляет он. Поворачивается ко мне спиной и идет к своему кабинету.

Оглушенная, я стою и растерянно смотрю вслед его широкоплечей фигуре. Шепчу:

- Я не Степа, я Катя… Я второй помощник. А Эльвира первый…

- Без разницы. Собирай свои вещи и уматывай, ты уволена.

Ноги подкашиваются и я тяжело шлепаюсь на стул. Потерянно смотрю в захлопнувшуюся за начальником дверь - нет!

Пожалуйста, только не это! Я не могу сейчас лишиться работы! Это будет конец…


Мои дорогие читатели, рада приветствовать вас в новой истории.

2. Глава 1

Часом ранее

Я прижимаю пальцы к вискам и в ужасе шепчу:

- Мама, что ты такое говоришь! Миша мой сын, твой внук!

- У меня нет внука-инвалида! – льда в мамином голосе больше, чем в Антарктиде. Или, где там у нас его больше всего?

Я отодвигаю телефон от уха и смотрю на экран. На фотографию самого близкого человека. Я много-много лет думала, что роднее мамы и папы у меня никого нет и быть не может.

Только с рождением сына у меня появилась еще одна родная душа. Маленькая, очень хрупкая, но наполняющая мое сердце бесконечной нежностью и любовью. И я не понимаю, как мама может говорить мне все эти ужасные вещи.

- Мама, Миша не инвалид! – произношу я, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо. Хотя на деле, мне хочется завыть в голос от бессилия, страха и непонимания происходящего.

- Если бы ты хоть раз приехала и пообщалась с внуком, ты бы поняла, что он совершенно норм…

- Ерунда! – перебивает мама. – Мне достаточно заключения врачей, которое сейчас перед глазами. Твой сын неполноценный, Катерина! И ничто меня не убедит в обратном!

- Он твой внук, мама! - вскрикиваю в отчаянии, пытаясь хоть как-то достучаться до нее.

В телефонной трубке наступает тишина и я начинаю верить, что мне это удалось.

Напрасно…

Следующие слова мамы опрокидывают мой мир с ног на голову.

- В общем так, доченька. В свое время ты меня не послушалась и вместо того, чтобы сделать аборт, решила родить от непонятно кого. Вот и получилось в итоге непонятно что.

- Мама…

- Молчать! – припечатывает жестко. – Слушай меня внимательно, дорогая. Тебе всего двадцать три, дочь, а у тебя на руках ребенок-инвалид. И я не позволю тебе гробить свою жизнь и дальше, выращивая это растение.

- Молчи! – прикрикивает снова, когда я пытаюсь вставить хоть слово.

- Я закрыла глаза на твое решение родить, а потом воспитывать этого… ребенка. Была уверена, что ты скоро поймешь, что совершила глупость и согласишься отдать уродца в специальное заведение, где занимаются такими, как он.

- Мама…, - снова мяукаю я, не в силах усвоить, что все это произносит моя мама. Моя! Мама!

Та, которая качала меня в детстве на руках. Которая мазала мне зеленкой разбитые коленки, а потом дула на них, потому что мне щипало. Которая каждое утро вставала на полчаса раньше, и плела мне косички, чтобы я не пошла в школу, как она говорила, лахудрой.

Моя мама не могла сказать такого. Но она говорила…

- Я закрывала на все это глаза, но больше не буду. У меня попросили твоей руки, Катерина. Очень, очень уважаемый человек у нас в республике захотел взять тебя в жены. Он увидел тебя, когда приезжал на похороны твоего отца, и ты ему понравилась.

- Мама?! – ахаю я в шоке. – Что за дикость в наше время выходить замуж вот так?

- Я уже дала согласие! Твой будущий муж готов закрыть глаза на отсутствие у тебя девственности, но не на наличие дефектного ребенка, - мама продолжает, словно не слышит мой вопрос. - Так что я пришлю тебе денег и адрес, куда ты отвезешь мальчишку. Там о нем будут заботиться, а ты о нем забудешь раз и навсегда, поняла меня?

Я прикрываю глаза рукой и начинаю тихонько скулить – то, что говорит мама не вписывается в мой мир. Рушит его и он прямо сейчас разваливается на острые, слепящие осколки, каждый из которых впивается в мое истекающее кровью сердце.

3. Глава 2

- Мама, я не откажусь от своего сына, чтобы выйти замуж. Не откажусь ради хоть какого уважаемого человека, даже если это будет… президент Америки или всей Галактики! Тем более, за человека, которого я знать не знаю, - произношу твердо, хотя горло сдавливает спазмами.

- Тогда не жди от меня никакой помощи, милая. Твой отец умер, и теперь ты не будешь получать даже тех крох, которые он мог выделить тебе из своей нищенской пенсии, - в голосе мамы наряду со льдом, появляется злорадство.

- Я обращусь к тете Сурат, если потребуется, - говорю решительно. Хотя понимаю, что никогда не сделаю этого – старшая сестра мамы ужасно злая женщина, бесившаяся даже при упоминании моего имени.

Когда-то давным-давно Сурат, вырастившая мою маму после смерти их родителей, нашла ей мужа. Парня из местных, сына соседей.

Сговорилась с ними за спиной у сестры, но мама решительно отказалась от брака с нежеланным. Собрала вещи и сбежала в Москву.

Поступила в университете, впроголодь жила в общежитии, потому что сестра отказалась ей помогать. Потом встретила папу, они поженились и родилась я. Тетка после этого, перестала злиться на свою сестру, но почему-то перенесла ненависть на меня.

Как ни странно, но к маме Сурат никогда не выказывала откровенной враждебности. Возможно потому, что маму пугать или ненавидеть абсолютно зряшное дело. Мама сама кого хочешь напугает и подавит своей энергетикой!

Не даром, несмотря на то, что женщина, она стала генеральным прокурором в одном из районов той горной республики, откуда родом. Характер у нее совершенно мужской, хоть и воспитывалась она на Кавказе в строгих местных традициях, где женщина даже голос повысить на мужчину не смеет. Но мама еще как смеет и много лет прекрасно справляется со своими подчиненными, преимущественно мужчинами.

Правда, ее сестра точно такая же. Хотя тетка и не стала прокурором, но тоже крута, как самый высокий пик Кавказа. Так что, обращаться к Сурат так себе идея. Конечно, негласные законы её народа не позволят ей отказать в помощи, если я попрошу. Но…

Это будут копейки, которых и на хлеб на неделю не хватит. Но формально закон будет соблюден, а я еще и должна тетке по жизни останусь.

Так что нет, не буду я просить ни о какой помощи единственную оставшуюся в живых родственницу родителей, и мама это прекрасно знает.

Фыркает:

- Ну-ну, попробуй, обратись. Посмотрим, много ли тебе помощи перепадет от любящей тетушки.

Пока я лихорадочно соображаю, что мне еще сказать маме, чтобы хоть как-то переубедить, она припечатывает:

- Так что, деваться тебе некуда, девочка. Или ты делаешь, как я сказала. Или…

- Или готовься оказаться со своим недоноском на улице, потому что из квартиры я тебя выселю.

- Ты не сможешь, - хриплю я. – Она папина, а я его наследница!

- Милая, учи законы, - усмехается мама. – Мы с твоим отцом не были официально разведены. Так что квартира, в которой ты сейчас живешь, наша с ним совместная собственность, приобретенная в законном браке. Завещание твой отец не оставил, и половина квартиры по закону моя. Другую половину мы с тобой делим пополам, опять же, согласно закона.

Через два месяца мы обе вступим в права наследования. Тогда я через суд выведу свою долю и продам ее… цыганам. Или чистоплотной семье гастарбайтеров из двадцати человек. В общем, ты меня знаешь...

Я молчу, тупо ожидая, чем еще меня приложит звучащий из телефона безжалостный голос.

- Девочка моя, - голос неожиданно смягчается и становится совсем как раньше – ласковым и нежным. Любящим…

- Катюша, вы там в Москве живете по своим законам, а мы тут по своим. Но ты моя дочь, и обязана слушаться меня, потому что половина твоей крови – это кровь моего народа. И его законы, даже негласные – это и твои законы.

Голос становится совсем ласковым, даря отчаянную надежду, что все это просто дурацкий розыгрыш. Ужасный сон, который мне почему-то приснился днем, когда я нахожусь на работе.

- Я не могу отказать человеку, захотевшему тебя в жены, пойми. Иначе я лишусь должности, мне об этом прямо сказали.

- Мама, тебе все равно до пенсии год. Какая разница, сейчас ты лишишься своего кресла, или чуть позже?

В трубке наступает мертвая тишина, а потом меня добивают:

- Ты такого матери желаешь, мерзавка неблагодарная?! Оказаться выкинутой с позором с должности, а может и под уголовное дело попасть? Ты же понимаешь, в нашей системе с такого места добровольно не уходят. Только под суд или вперед ногами.

Она замолкает, а потом устало произносит:

- Все, я тебе и так сказала больше, чем могла. Или ты делаешь, как я велю, или… Или нет у тебя матери. Жилья тоже нет, потому что я все у тебя заберу. И денег нет, я тебе больше ни копейки не дам.

- Да ты и не давала с того момента, как я отказалась идти на аборт! - выкрикиваю я в отчаянии, но мама уже отключилась.

4. Глава 3

Я складываюсь пополам, упираюсь лбом в стол и тихонько вою от рвущей сердце боли – ну почему вот так?! Ну за что?! Разве я кому-то сделала плохо, родив Мишку? Преступление совершила?

Никакой он не инвалид! Диагноз, который ему поставили при рождении, давно должен быть снят, просто врачи перестраховываются. Но мой мальчик совершенно, абсолютно нормальный. И это не иллюзии отчаявшейся матери!

В садике, куда он ходит, никто и не догадывается, что у него что-то не в порядке. На детской площадке, куда мы ходим играть по выходным, тоже никто ничего не замечает. Он точно такой же, как все дети его возраста, может только чуть более молчаливый и сдержанный в реакциях.

Но это не дефект, как считает моя мама!

Я выпрямляюсь и расправляю плечи – нет, я не сдамся. Пусть мама не станет мне помогать, я выстою.

Даже когда училась на первом курсе, я уже работала. А уж когда забеременела Мишкой, то сразу перевелась на заочное и начала зарабатывать чем могла - и переводами, и написанием курсовиков, и составлением бухгалтерских отчетов. Курьером с документами по городу бегала, пока живот на нос не полез, соцсети вела на заказ….

Да чего только не было! Ни от какой работы не отказывалась, если за нее платили.

Было очень тяжело, хотя папа помогал мне. Но на его пенсию по инвалидности, даже повышенную военную, сильно не разгуляешься. Поэтому я старалась сама. Еще Лада, моя лучшая подруга, то продукты приносила, то одежду Мишке, хотя сама еле-еле концы с концами сводила.

Другие мамочки, с которыми я познакомилась на мамских форумах, бесплатно отдавали вещи, из которых выросли их собственные детки. Кто-то питанием детским делился, кто-то игрушками. Я тоже Мишины вещи отдавала тем, кто нуждался. В общем, как-то выстояли мы с моим мальчиком, потому что мир не без добрых людей.