– Вкусно? – Котенок взмахивает пушистыми ресницами.
– Очень, – тяжело сглатываю и делаю большой глоток горячего кофе, уже не чувствуя никаких вкусов. Все отшибло.
– Тогда кушай, приятного аппетита, я старалась.
– Спасибо, я заметил, – передергиваю плечами, а эта зараза ржет. – Мстишь за наручники?
– Я еще не решила, за что именно я тебе мщу сейчас. Ты кушай-кушай. Вкусно же.
– Какая же ты…
– Какая? – Она дергает точеной бровью.
– Садись, поговорим, – отодвигаю от себя несъедобный завтрак.
Виляя бедрами, Котенок плавно проходит мимо и грациозно присаживается на табуретку напротив. Складывает на столе свои когтистые лапки и смотрит на меня, вновь взмахнув ресницами.
– Я тебя слушаю.
– Ты больше не выйдешь на ринг, – ставлю ее перед фактом.
– Правда? – Она возмущенно округляет глаза. – А ты кто, чтобы принимать за меня такие решения? Отец?
Вероника
– Я, Котенок, твой мужчина, – говорит он совершенно серьезно и провокационно усмехается, намекая на совместно проведенную ночь. – С некоторых пор…
От такой наглости охреневаю на пару секунд. Даже набираю в легкие воздуха, чтобы нагрубить, но все же беру себя в руки. Не доставлю ему удовольствия снова вывести меня из себя.
– Да? – вопросительно дергаю бровью и подаюсь вперед, чтобы быть на одном уровне глаз. – Вообще-то у меня уже есть мужчина.
Вру отчаянно и безапелляционно. Внутри все кипит от возмущения, даже голова проходит почти мгновенно. Рустам ни за что не узнает, что был у меня первым. Провалиться мне на этом месте! Пусть лучше считает шлюхой. Плевать!
– Вчера ты считала иначе.
– Я была пьяна, – равнодушно пожимаю плечами. – А случайный секс не дает тебе право вмешиваться в мою жизнь.
– Случайный секс? – Взгляд Рустама тяжелеет, а на лице проступают желваки.
Так ему и надо, а то возомнил о себе невесть что. Придется спустить с небес на землю.
– А может ты меня сначала накачал, а потом изнасиловал? – подозрительно прищуриваюсь я.
Ничего не помню. Память словно ластиком стерли. Последняя вспышка сознания где-то в клубе. Но там я была со своими, они бы не отдали меня никому.
– Осторожнее, Котенок, не переходи грань, – Рустам предупреждающе скалится, а меня это, наоборот, заводит сильнее. Чувствую, что нащупала больную мозоль и, конечно, собираюсь ее расковырять.
– А то что? – с вызовом смотрю на него и деловито складываю руки на груди. – Ты уж сразу предупреди, чего мне ждать.
– Сначала рот с мылом вымою, а потом выпорю, – ухмылка Руса становится шире, а в черных глазах появляется хищный блеск. Размечтался!
– Так я и дамся, – фыркаю агрессивно, а он лишь закатывает глаза. Пора заканчивать эту перепалку. – И вообще, где моя одежда?
– Зачем она тебе?
Действительно. Так и буду ходить в чужой рубашке. Мама порадуется, когда я заявлюсь в таком прикиде домой. А еще расскажу, как отжигала вчера ночью «на дежурстве».
Становится немного стыдно и сильно не по себе. Не так меня мама воспитывала, с детства внушала понятия о чести и собственном достоинстве, а я…
– Визит вежливости затянулся. Мне пора, – встряхиваю темной гривой, отгоняя тяжелые мысли, и смотрю на дисплей телефона. – Меня дома ждут.
Пропущенный от мамы и пара сообщений от Мики. Ничего критичного, но нужно срочно перезвонить.
– Я тебя не отпускал, – Рустам хватает меня за руку и тянет к себе.
– Я что, рабыня? – возмущенно вздергиваю брось и упираюсь, но он объективно сильнее. В прямом противостоянии мне его не одолеть.
