Румянец окрасил щеки Евдокии. Лучше бы она этого не знала.
– Понятно. Я её не виню. Не будем об этом больше. А если кто-то тебе будет делать зло – жалуйся мне.
– Все мужчины одинаковы, – мстительно сказала Дарья. – Что Богдан Матвеевич, вилы ему в бок, что твой муж. Разве что мой прежний хозяин всех подряд девиц портил, а Артамон Сергеевич ограничился одной.
И удалилась.
Евдокия действительно не винила Лизу: холопка, «крещёная собственность», что с неё взять. Но мужа она считала благородным человеком и такого от него не ожидала: заставлять девушку, которая от него зависит – это не слишком красиво.
Одно утешение: оставил Лизу в начале весны, задолго до начала их связи. Не прямо перешёл из постели этой несчастной девочки в её постель, а хоть перерыв сделал. А ездил бы к ней и одновременно спал с Лизой – совсем противно было бы.
Глава семьи в этот день не приехал к ужину, и Евдокия была втайне этому рада. Она уже засыпала, когда в её спальне открылась дверь и знакомый голос спросил:
– Дуся, ты спишь?
Она промолчала. Муж тихо разделся, осторожно лёг рядом с ней, обнял, зарылся лицом в её волосы. Она старательно притворялась спящей: пусть пройдёт хотя бы несколько дней, чтобы она могла смириться с недавним известием. Но Артамон не унимался, жадно ласкал её, и в какой-то момент тихо попросил:
– Проснись, пожалуйста.
Если бы он требовал, грубо наваливался – не миновать бы им крупной ссоры, но мягкая просьба заставила её уступить.
Она думала, что придётся терпеть, но наслаждение пришло даже в этот раз.
На следующий день она немного побеседовала с Лизой: не обижают ли её другие слуги, откуда она родом. Девушка, сначала явно испуганная, постепенно успокоилась и вежливо отвечала на её вопросы. Оказалось, что она была куплена купцом Соловым в Звенигороде и подарена им дочери. Тут Лиза замялась:
– Ты велела про неё не говорить.
– Ладно, раз уж к слову пришлось. Так Февронья Андреевна – дочь Андрея Солового? Надо же – я один раз его видела. Ладно, бог с ними обоими. У тебя есть жених?
Лиза снова испугалась.
– Нет.
Лжёт, подумала хозяйка. Но выспрашивать не стала и отпустила.
Так вот почему он интересовался встречей Солового с Дугласом.
Неприятный разговор навёл её на грустные мысли. Если Артамона и его первую жену поженили «как принято» – в ранней молодости и не трудясь знакомить друг с другом, а он в первую ночь набросился на испуганную девочку так, как иногда набрасывался на неё – неудивительно, что эта Февронья от него ушла. Взрослая опытная женщина – это одно, а невинная девушка – совсем другое. Хотя она, возможно, всё это придумывает, а правда совсем другая. Только двое могут это знать.
И невольно молодая женщина вспомнила первого мужа и брачную ночь с ним: Антон был невероятно деликатен, он успокоил её, когда она испугалась, и дал время прийти в себя. Милый, добрый человек, который так рано умер.
Не надо думать об этом.
Прошлое прошло.
– Что с тобой? – спросил её нынешний муж. – Какая-то вялая стала. Ты не больна?
– Нет. Всё хорошо.
– Тогда почему моя кошка перестала царапаться?
Она в ответ потёрлась щекой о милое, теплое, сладостное плечо.
Куда она от него денется.
