Теперь я, разумеется, осознавала, что располагаю целым утром, чтобы заняться чем-нибудь интересным именно мне. Главное – вернуться к шведскому столу с морепродуктами, который накрывают в три, тогда моего отсутствия даже не заметят. Я заглянула в музей в старом городе (экспозиция оказалась чудесной) и наткнулась на по-настоящему старомодный отель, который совсем не походил на все остальное в Белла-Авроре. Он настолько отличался от шумных заведений вдоль набережной, переполненных полуголыми людьми, что я решила зайти внутрь и выпить чашку кофе.
Напитки подавали в огромном тенистом саду. Это место пришлось мне по душе куда больше моей гостиницы. Правда, здесь я бы просто умерла со скуки. А так, спасибо другим отпускникам-одиночкам, я развлекалась тем, что следила за перипетиями чужих жизней.
В саду сидел пожилой мужчина в панаме и работал над наброском. Он любезно мне кивнул, и я кивнула в ответ, надеясь, что тоже проделала это любезно. Двое суток с шальной молодежью – и я уже иначе разговаривала и едва ли не иначе мыслила. В конце концов незнакомец подошел и показал мне рисунок.
– Что думаете? – спросил он.
Я ответила, что рисунок превосходен, и похвалила художника за исключительное внимание к деталям.
Он назвался Ником и сказал, что приехал два дня назад. Отель прелестный, но тихий, и среди отдыхающих, конечно, одни пары. Я солидарно вздохнула и с неудовольствием подтвердила, что тоже постоянно с этим сталкиваюсь. Мужчина рассказал, что он вдовец, детей нет, ему вполне хватает собственного общества, но в жизни на пенсии не все так гладко. Я ответила, что замужем никогда не была и что из-за ущемления прав путешествующих без компании забронировала отпуск для одиноких.
Он был потрясен.
– Разве такие туры рассчитаны не для людей помоложе? – уточнил он.
– В рекламном объявлении об этом ничего не говорилось, – отозвалась я.
Мой ответ ему, похоже, понравился. Он рассмеялся, сказал, что я занятная.
Я объяснила, что вся моя группа встает не раньше трех пополудни.
– Что же эти люди делают? – поинтересовался Ник.
Я ответила, что, положа руку на сердце, не знаю. Не могли же они, как один, целое утро заниматься сексом. Скорее всего, у ребят не было сил встать пораньше, потому что они всю ночь проводили в этих своих клубах.
Ник сказал, что со мной крайне интересно, и спросил, не разделю ли я с ним поздний обед. Я объяснила, что мне нужно вернуться к трем часам, когда накрывают шведский стол из морепродуктов.
Он похлопал меня по руке, словно мы были старыми друзьями:
– Прошу, пообещайте, что заглянете сюда завтра утром, и мы прогуляемся по округе, пока одинокие еще спят.
– С удовольствием, – отозвалась я.
Во время шведского стола Альма рассказала, что они с Тоддом вчера вечером сошлись и это было супер. Я не стала уточнять, что она подразумевала под словом «сошлись», просто воодушевленно кивнула. Шэрон не знала, как вести себя с Гленном: строить ли недотрогу или действовать решительнее. Как угадать? Посоветовала девушкам, что могла. В тот день вместо водного поло состоялся конкурс мокрых футболок, хотя особой разницы между этими двумя мероприятиями я не увидела. За ужином Тодд назвал Альму шалавой, а Гленн, похоже, смотрел исключительно на полуголых девушек из турагентства. Потом компания отправилась в очередной клуб, а я – в кровать слушать музыку, которая разносилась по всей Белла-Авроре.
