«Узнай меня, коль не забыл в разлуке:
Ты создан прежде, чем я погублен.»
43. И я: «Твой лик так исказили муки,
Что ты исчез из памяти моей
И слов твоих мне незнакомы звуки.
46. Скажи ж, кто ты, гнетомый мукой сей,
Хоть, может быть, не самою ужасной,
Но чья же казнь презренное твоей?» —
49. И он: «Твой град, полн зависти опасной,
[140] —
Сосуд, готовый литься чрез край —,
Меня в себе лелеял в жизни ясной.
52. У вас, граждан, Чиакком прозван я:
[141]За гнусный грех обжорства, в низкой доле,
Ты видишь, ливень здесь крушит меня.
55. И, злая тень, я не одна в сем поле;
Но та же казнь здесь скопищу всему
За грех подобный!» – И ни слова боле.
58. «До слез, Чиакко,» я сказал ему,
«Растроган я твоим страданьем в аде;
Но, если знаешь, возвести: к чему
61. Дойдут граждане в раздробленном граде?
Кто прав из них? скажи причину нам,
Как партии досель в таком разладе?
[142]»
64. A он в ответ: «По долгим распрям там
[143]Дойдут до крови: партия лесная,
[144]Изгнав другую, навлечет ей срам.
67. Но чрез три солнца победит другая,
[145]Изгнав лесных при помощи того,
Что лавирует, берег обгибая.
[146]70. Чело подняв до неба самого,
Они врагу тяжелый гнет предпишут,
Хоть негодуй, хоть плачь он оттого.
73. Два правых там, но сл
ова их не слышат:
[147]Гордыня, зависть, скупость – это три
Те искры, ими же сердца там пышат.»
76. Он смолк, терзаем горестью внутри,
И я: «Еще спрошу я у собрата,
Два слова лишь еще мне подари:
79. Друзья добра, Теггьяио, Фарината
И Рустикуччи, Моска и Арриг
И прочие гонители разврата
[148] —
82. Ах, где они? поведай мне об них!
Узнать об них горю от нетерпенья —
В аду ль скорбят, иль рай лелеет их?» —
85. И он: «В числе чернейших! преступленья
Различные их повлекли ко дну:
Нисшед туда, увидишь их мученья.
88. А как придешь в ту сладкую страну,
Молю: пусть вспомнят обо мне живые.
Довольно! дождь меня гнетет ко сну.» —
91. Тут, искосив глаза свои прямые,
Он на меня взглянул, главу склонил
И пал лицом как прочие слепые.
[149]94. И вождь сказал: «Надолго он почил:
Звук ангельской трубы его разбудит,
Когда придет Владыка грозных сил.
97. На гроб печальный всех тот звук осудит,
Все восприимут плоть и образ свой,
Услышат то, что в век греметь им будет.»
100. Мы тихо шли под бурей дождевой,
Топча в грязи теней густые кучи
И говоря о жизни неземной.
103. И я: «Учитель, меры злополучий
[150]Умножатся ль в день страшного суда,
Умалются, иль будут столько ж жгучи?
[151]» —
106. А он: «К науке обратись, туда,
[152]Где сказано, что чем кто совершенней,
Тем больше зрит он благ, или вреда.
109. Хотя сей род, проклятый в злой геенне,
В век совершен не может быть вполне,
Ждет тем не мене казни утонченней.»
112. Мы обогнули путь сей в тишине,
То говоря, чего здесь не замечу;
Когда ж пришли, где сходят к глубине,
[153] —
115. Враг смертных, Плутус, нам предстал на встречу.
[154]