Казалось, что тысяча иголочек пронизывают все во мне, каждая клеточка тела неистово кричала от боли, мозг кипел, как раскаленный котел с бурлящим зельем, яд растекался по костям. Примерно так я представляла себе смерть. В конце концов все этим заканчивается. Умереть за того, кто защищал тебя – не самая худшая смерть. По крайней мере, останется тот, кто будет вспоминать с добротой в сердце.
Представила обеспокоенное лицо Игтара и шмыгнула носом. Теперь некому зализать его раны, полученные в доблестном сражении. Такая как я и не смогла бы сделать его счастливым. Только все время расстраивала своей нерешительностью. Никудышная Элина – так меня называла бабушка, пока была жива.
Болезненные ощущения схлынули почти также быстро, как и появились, оставляя после себя легкую мигрень и тошноту. Хотя второе больше из-за того, что я висела вниз головой, раскачиваясь из стороны в сторону. Осторожно открыла один глаз, пытаясь понять, что происходит. На бедрах была чья-то придерживающая рука, а живот упирался в твердое плечо. Внизу оказались земля и трава, а еще большие ботинки… не Игтара. Они шагали по траве, втаптывая ее в землю, а рядом вышагивали другие мужчины.
- Шион, думаешь, чудище не придет мстить? – спросил кто-то слева, в голосе было больше настороженности, чем насмешки.
- Не посмеет, - ответил абориген, на плече которого я болталась, чувствуя животом вибрации от его грубого голоса.
- Кажется, эта самка очень важна для него, - заметил еще кто-то.
- А какая самка не важна, олух? – разозлился Шион, ускоряя шаг.
По бокам стали мелькать первые домики, расположенные ближе к окраине деревни. Я впервые видела их так близко. Сделанные из того же материала, что и лачуга Игтара, но без дыр в стенах, с укреплениями. Я насчитала несколько десятков небольших зданий с соломенными крышами. Мы прошли мимо домика с кузнецкой наковальней, изнутри исходил запах гари. Следующее строение, кажется, было дубильней – ноздри наполнила едкая вонь высыхающей кожи животных.
Заслушавшись разговором и не сразу разобрала, что понимаю смысл каждого сказанного слова…
А тем временем за горизонтом стала восходить местная звезда, освещая робкими лучиками дома. В окнах стали появляться фигуры.
Я старалась не подавать признаков жизни, но сердце колотилось так сильно, что без проблем могло меня выдать.
Мужчины теперь не разговаривали и это лишь больше нервировало. Я не могла понять, в каком состоянии Игтар и вообще жив ли он. Оставалось надеяться, что у меня получилось спасти дикаря, это единственное, чем я могла отплатить за его доброту.
- Этого к знахарке, - подал голос Шион скривившись, он указал куда-то в сторону, я осторожно подняла голову, замечая, что на плече мужчины, идущего рядом, болтается варвар, которого избил Игтар. Выглядел он совсем неважно и так и не пришел в себя.
Варвар понес меня в одну из лачуг в центре поселения по главной улочке. Здание среднего размера с плотными стенами, обтянутыми шкурами и крышей, устеленной соломой, а рядом с входной дверью было окно с деревянными ставнями, совсем как у бабушки в деревне.
Мы вошли внутрь, и абориген без лишних церемоний поставил меня на пол. Я украдкой стала осматриваться, одергивая одежду пониже. От изучающего взгляда мужчины было неуютно.
Берлога Шиона выглядела богато, если сравнивать с тем, что я уже видела – кровать более широкая и крепкая, меховые ковры устелены не на сырой пол, а на палки, сколоченные вместе, отчего воздух не промерзал и не было землистого запаха. Имелся даже почти привычный шкаф, хотя вещи все равно были разбросаны по комнате, как почти у любого холостого мужчины.
