– Да где уж мне, – она пожала точеными плечами. – Я вся как на ладони.
Ну да, ну да…
Марк еще какое-то время наблюдал, как она пьет кофе. Маленькими глотками. Она изящна в каждом движении. Выверено изящна. Но наверняка делает это неосознанно. Девушка просто привыкла к тому, что на нее постоянно смотрят.
И он смотрит. Даже не смотрит – любуется.
Наконец маленькая белая чашка вместе с блюдцем поставлена на стол.
– Ты хочешь еще кофе?
– Нет.
Марк встал и протянул Кристине руку.
– Тогда поехали?
– Куда? – спросила она с легким, снисходительным любопытством.
– К Веронике.
Вот чего он совершенно не ожидал – так это того, как легко и пружинисто она встанет. И порывисто и крепко обнимет его.
Рука сама собой легла прямо на полоску женской спины между жилетом и брюками. А грудь у нее и в самом деле….
– Спасибо, Марк!
Так. Это объект обожания твоей дочери, Марк Леви! И у него не может быть груди! И руку со спины убрал быстро!
– Тебе спасибо, – неловко отозвался Марк и отступил на шаг. – Пойдем? Я на машине.
***
Кристина, кажется, совершенно не расстроилась, что на дорогу им придется потратить более часа – интернат «Бухта доброты» находился за пределом второго кольца, в экологически чистой зеленой зоне. Девушка с невозмутимым видом устроилась на переднем пассажирском сиденье и щелкнула ремнем безопасности, никак не прокомментировав машину Марка. А это «ауди», между прочим, два года, новая из салона! Впрочем, Кристина Кузьменко наверняка видела в своей жизни, да и ездила – на гораздо более шикарных машинах.
В автомобиле, пока они выбирались из цепких лап столицы, не было тягостного молчания, чего Марк опасался. Он не считал себя разговорчивым человеком – по крайней мере, с малознакомыми людьми. Но молчать в компании человека, который так много значит для его дочери, Марк считал неправильным, невежливым. А молчать не пришлось.
Кристина то подпевала вполголоса музыке из колонок, то принималась расспрашивать его о конечном пункте их поездки, а потом дальше – подробности о «Бухте Доброты», что это за место, как Марк его нашел, давно ли там находится Вероника. Марк с удовольствием отвечал, рассказывал о пути, который он когда-то прошел. А потом Кристина отвлеклась на очередное сообщение в телефоне и…
– Кристина! – он поморщился. Не то, чтобы Марк считал себя ханжой, но все же когда красивая девушка ругается матом как самый настоящий гопник – это за гранью его понимания.
– Извини, – пробормотала она, прижимая телефон к уху. А потом, уже не ему, а в трубку: – Шу, чего я о тебе не знаю, и зачем ты побрил ноги?! Одну ногу?! Еще лучше! Бро, что происходит? Опять?! – дальше Марку снова пришлось морщиться. – Шу, не прошло и года! В смысле – не ты?! А кто?! Рю? Это Рю ломал ногу год назад? Ой, не начинай! Я уже потеряла счет вашим травмам и переломам! Когда операция? Что значит, уже везут в операционную?! Сашка… – тут Кристина как-то жалобно вздохнула. – Напиши мне сразу после, ладно? Что значит – сто раз так делал?! Напиши! Все. Люблю тебя, балбес.
Кристина положила телефон и какое-то время молчала, глядя перед собой. Потом снова схватилась за него.
– Рю, ты рядом? В больнице? Уф-ф-ф, хорошо! Про «сто раз так делал» я уже слышала! Напиши мне, как операция закончится. А то я пожалуюсь папе. И маме! И Лоле! То-то же. Все, жду.
Телефон снова вернулся на колени. Какой, однако, у супер-модели Кристины Кузьменко бойфренд интересный.
