Браконьерщина - страница 22



Он ещё раз восхищённо поднимает жёлтый от табака указательный палец, заражая и меня удалью рассказа.

– Тщательно, обязательно проверив на прочность узел, завязывает и, ещё раз осмотревшись, топит груз! Я просто терялся. Вот, можешь себе представить, что иголку в стоге сена спрячь – как потом искать? Но нет… Уплываем домой, там дела всякие, заботы по хозяйству. Он всё проверяет, с меня спрашивает, а мне только в радость такое доверие. Старший в доме мужик, именно я, когда батя тайгу метит. Любое слово его слышу, каждый жест в память вклеиваю. Мне сто дней, а иногда и больше, хозяином быть!..

Лёха смущённо отвернулся, скребанул рукой по лицу, будто бы сбивая навязчивую муху, притворно прокашлявшись, продолжил:

– А через день повторим в этом же порядке. Плывём в лодке, я гребу, батя махрой дымит, что-нибудь рассказывает и, будто ненароком, огромной своей ладонью путь мне показывает. Неожиданно, словно опомнившись, хватает якорёк кованый или из крупной проволоки вязанный для ловли сети под водой, мы его сейчас «кошкой» называем и, ещё ругнув меня, мол, чуть не проспали, опускает в воду. И буквально десять, пускай, двадцать раз гребну – есть! Словно он эту сеть через воду видит, представь. Посреди моря, без всяких поплавков, вот глаз-алмаз был. Я без него раз так попробовал, без контрольного поплавка поставил, так три дня искал. Уже отчаявшись, случайно зацепил, но рыбу всю пришлось выбросить. Протухла.

А на охоту зимой ходил с одностволкой шестнадцатого калибра и два патрона только брал. Это, говорит, чтобы шансы с зайцем уравнять. Встанет на лыжи и потянулся в лес – вжик-вжик, вжик-вжик, не торопясь. Следы читал, как в книге буквы. Найдёт свежий, взад-вперёд кружанёт – и прямо на лёжку наезжает. Поднимет зайца, ружьё скинет и ждёт, чтобы тот метров на двадцать – тридцать отпрыгал. Потом приложится, пук, будто не специально, заяц в кувырк. Он подойдёт, его в ветошь замотает, чтобы рюкзак не закровил, и домой – вжик-вжик, вжик-вжик… Дома, пока я шкуру с добычи снимаю, он пустую гильзу зарядит, ружьё прочистит – и в шкаф, под ключик. А ключик над шкафом на гвоздик. И, словно для себя, объяснит: «Приеду, так всё должно и быть». То есть понимаешь, – Латок убеждённо наклонился ближе, – мне, позволяет, – бери! Только блюди порядок и честность!

Лёха замолчал и полез за кисетом. Мы подходили к острову, где я намечал основать базу.

Вечером, закончив все дела на острове, прокосив маленькой Лёхиной литовкой место будущей стоянки и примерно обозначив, что где будет, поскреблись домой. Попутный юго-западный ветер здорово помогал, и уже через полтора часа мы причалили к берегу. Здесь нас ждал чуть хмельной и весёлый Валерка с незнакомым мужиком, на новом уазике.

– Знакомься, Киря, Иосиф, хороший мой давнишний знакомец, по делу подъехал, садись, послушаем.

Оказалось, мужик надеется брать у нас рыбу, но обязательно без прогулов, гарантированно и постоянно…

– Я почему хочу, чтобы была подстраховка, вдруг у одного не сработает, с тремя столовыми договорился – чтобы не проколоться! Причём забирать буду всю что есть, включая нелеквидную мелочь, летом же её много! Не реже трёх раз в неделю, а по холоду, как договоримся, вам же можно будет копить. Я работаю, конечно, жена, дети. – Он неожиданно заулыбался и, подмигнув, хлопнул в ладоши. – А на личную жизнь не хватает!

Мне в принципе было всё равно, плотных договорённостей ни с кем не было, а то, что не каждый день, наоборот, удобно. Обозначившись в цене, хлопнули по рукам и, сев в машину, мужик добавил: