– Сегодня вечером здесь остановился джентльмен, – продолжал он, – утверждавший, что был дочиста ограблен неподалеку от Петерсфилда. С ним прибыл и Бэлдок, который клялся, что это ваших рук дело, капитан. И примерно с полчаса назад на дороге появилось какое-то пугало огородное верхом на вашей чалой кобыле. Джентльмен случайно взглянул в окно и тут же вскочил, как ужаленный и завопил во всю глотку, что узнал своего грабителя.
«Вы уверены?» – вскричал Бэлдок, дрожа от нетерпения.
«Абсолютно, – заявил джентльмен. – Он был в маске, но я хорошо запомнил масть его клячи и звездочку у нее на лбу».
Бэлдок свистнул своим молодцам, те в мгновение ока скрутили этого парня и – что бы вы думали? – у него в карманах действительно, нашлись принадлежавшие джентльмену кольца и прочие вещи.
Мошенник клялся и божился, что он не капитан Эванс. Он рассказал какую-то небылицу о том, что сам будто бы схватил капитана Эванса и оставил его связанным в надежном месте, которое брался показать Бэлдоку. Но тот только потешался над ним.
«Однажды ты уже обвел меня вокруг пальца, капитан Эванс, – сказал он. – И будь я проклят, если позволю тебе сделать это еще раз».
И они увезли беднягу в Лондон.
Капитан Эванс громко расхохотался, не в силах более сдерживаться.
– Жаль было бедолагу, – так закончил буфетчик свой рассказ, – и мне очень хотелось помочь ему выпутаться из передряги. Но я ничего не мог сделать, не подвергая риску вашу жизнь, капитан.
– Не стоит сожалеть об этом, Том, – заверил его Эванс. – Негодяй получил по заслугам. На большой дороге не место таким, как он. Разбой – занятие для джентльменов, а он оказался всего лишь забравшимся в чужие владения трусливым браконьером. Кстати, куда они дели мою кобылу, Том?
– Они забрали ее с собой.
Капитан вздохнул.
– Что и говорить, за свои чудачества я получил по заслугам. Но, в конце концов… О, черт! Принеси-ка мне лучше пинту кларета, Том, и хорошенько сдобри ее бренди. После всех этих событий я чувствую себя немного не в своей тарелке.
Мистер Хоксби пошевелился в кресле, открыл еще сонные глаза и тут же вновь зажмурился, ослепленный ярким солнечным светом, отражавшимся от зеркальных стекол высокого книжного шкафа, стоявшего напротив. Затем он лениво огляделся по сторонам, любопытствуя, почему проснулся, и то, что он увидел, заставило его быстро вскочить на ноги, а весь сон как рукой сняло.
Возле массивного стола из красного дерева, на полпути между окном и огромным креслом, в котором отдыхал мистер Хоксби, замер незнакомый мужчина в домашнем груботканом шерстяном костюме, порванных чулках и грязных туфлях с серебряными пряжками. При виде его Хоксби заметно побледнел – молодой сквайр не мог похвастаться бесстрашием. У него мелькнула мысль, что к нему в дом забрался вор, и этот вор знал, на какое дело шел: в инкрустированном слоновой костью секретере, находившемся здесь же, в комнате, были спрятаны три сотни гиней ренты, сегодня утром собранной управляющим мистера Хоксби.
Незнакомец умоляюще поднял руку.
– Прошу вас, не пугайтесь, – тоном, выдававшим в нем джентльмена, произнес он. – Я не грабитель. А вы будете мистер Хоксби?
– Да, – грубовато отозвался хозяин. – Как вы попали сюда?
Незнакомец небрежно махнул своей холеной тонкой рукой, столь несоответствующей его затрапезному виду, в сторону распахнутого окна и цветущих деревьев фруктового сада, подступавшего вплотную к самому дому.
