– Если передумаешь, звони. Рабочие дни с четверга по воскресенье. Нагрузка минимум две смены в неделю. Смена от трех до шести выходов за ночь, с десяти до трех. Один выход тридцать минут. Без оформления, оплата день в день, держать никто не станет.
Шатен ушел, не дождавшись ответа. Лира поймала взгляд бармена. Тот неопределенно мотнул головой, мол, думай сама. Опрокинув остатки «Отвертки», она перед уходом забрала белую картонку.
* * *
Запыхавшаяся Лира влетела в приемный покой больницы скорой помощи.
– К вам привезли подростка шестнадцати лет, Лев Варшавский. Где его найти?
– Пройдите направо.
Она устремилась в указанном направлении и, едва завернув за угол, остановилась, сраженная открывшимся зрелищем. В мрачноватом коридоре ее брат сидел в залитой кровью рубашке и прижимал к носу холодный компресс.
– Мне сказали, ты подрался!
Тот неопределенно хрюкнул.
– Какие повреждения? Что произошло? Кто тебя так?
За спиной Лиры кто-то вздохнул.
– Лев набросился на одноклассника. Тому сейчас зашивают губу, – прошелестела классный руководитель.
– Как ты? – спросила Лира, игнорируя информацию, что брат выступил зачинщиком в конфликте. Подобная нелепость не стоила внимания, он разумный молодой человек и никогда бы…
– Вы меня слышали? Он покалечил друга.
– Истомин мне не друг, – Лёва отнял от лица компресс, и стало ясно, что нос у него не просто разбит, а сломан.
– Мы можем отложить на потом воспитательную чепуху? Где врач? Рентген делали?
В ответ Лев отрицательно покачал головой.
– Чепуху? Сейчас приедут родители второго мальчика и никакого «потом» не будет. Нам сказали, что пришлют кого-нибудь.
– Уверена, они будут счастливы, что их сыну оказывают помощь. Сестра! – она поймала проходящую мимо женщину в зеленом костюме. – Пригласите к нам, пожалуйста, травматолога или хирурга.
После того как брата увели на снимок, Лира повернулась к учительнице, стоявшей с поджатыми губами.
– Извините, если вела себя резко. Что произошло?
– Когда я пришла, один лежал на полу, а Лёву держали другие ребята. Сказали, что виноват он. Эти двое не признаются. Еле растащили их по разным углам скорой.
– В коридорах школы установлены камеры? Вот и прекрасно. Если вы говорите, что мой брат зачинщик, а пострадавший был сбит с ног, получается, что нос ему сломал кто-то третий.
Ее рассуждения прервал громогласный мужчина, который несся к ним на второй космической.
– Антонина Михайловна! Что натворил Павлик?
Решительная поступь, развевающиеся полы усаженного по фигуре пальто и сдвинутые брови говорили о том, что он приехал давить авторитетом любого, кто встанет у него на пути. Лира вышла из-за спины классного руководителя и уперла кулачок в бок, отставив ногу. Также не забыла надеть встревоженное выражение лица. Она прекрасно знала, как пользоваться преимуществами своей внешности, и нисколько этого не стеснялась. Сил ей досталось не много, и потому обходилась тем, что есть. Действовало безотказно. Сработало и на этот раз – отец побитого Лёвой мальчика затормозил перед женщинами, и волны его самоуверенности умерили амплитуду.
– Мальчики что-то не поделили, – начала Антонина Михайловна. – У Паши подозрение на сотрясение, пока ему накладывают пару стежков на губу. А у Льва сломан нос.
– У того самого, чьи родители…
– Здравствуйте, я сестра Льва, его попечитель.
Мужчина, которому только что сообщили, что у сына повреждения, пропустил это мимо ушей и уставился на девушку с жалостью во взгляде. Та выключила обаятельную кошечку, чтобы не чувствовать себя последней стервой и, откашлявшись, выдавила:
