Прошел дальше — она плелась следом — еще один просторный холл и три двери.
— Тут сама решай, чья будет спальня, выбирай какую хочешь.
И, наткнувшись на ее непонимающий взгляд, добавил:
— Я буду жить в соседней квартире. Эта — в полном вашем распоряжении.
Алена понимающе кивнула:
— Спасибо.
— Напомни мне, пожалуйста…
Она его перебила:
— Алена. Меня зовут Алена. Ты специально надо мной издеваешься, или правда не помнишь мое имя?
Он оторопел, потом вспомнил, что именно с такой же интонацией ни раз задавал ей этот вопрос. Конечно же, специально, чтобы обидеть, чтобы показать, что она ему не интересна. Ему хотелось, чтобы она угомонилась, наконец-то, и перестала его преследовать.
— Я помню твое имя, — тяжело вздохнув, произнес он. — Напомни мне, пожалуйста свой адрес. Мне знакомого опера надо туда послать. Улицу я знаю, какой номер дома и квартиры?
— Пятнадцать, квартира один, — еле слышно прошептала она.
Когда они вернулись в гостиную, мальчики все так же тихо сидели и смотрели на них.
Дима подошел сначала к Сашке:
— Ну, давай знакомиться? — и протянул ему руку.
— Саша, — тихо произнес мальчик и пожал ладонь Димы.
— Все будет хорошо, Саша, не переживай, — подмигнул он и потрепал мальчика за плечо.
Затем подошел к дивану, сел между близнецами и с теплотой посмотрел на них.
— Иголь, — малыш подсел ближе и протянул Диме свою маленькую ладошку.
С другой стороны то же самое сделал еще один малыш:
— Илия.
— А я ваш папа, — как-то обреченно-устало произнес Дима.
Близнецы вытаращили глаза, растерялись и стали искать поддержку у мамы. Но она не смогла на это смотреть, отвернулась и подошла к окну. Слезы текли по ее щекам, в ушах звенело, душа была в полном оцепенении.
Вдруг Игорь дотронулся ладошкой до колючей щеки Димы и стал гладить отца. Илья тоже подсел ближе и рассматривал отцовские руки.
Давид был не прав. У Димы было сердце. И оно сейчас обливалось кипящими слезами. Эти обжигающие капли царапали его, кусали, грызли, пытались пролезть в самую серединку к той глыбе льда, которую раньше невозможно было растопить ничем. Но этим мальчикам удалось. Он не помнил, когда ему было так хорошо, как сейчас. Наверное, никогда.
Игорь залез к Диме на колени и прижался своей маленькой головкой к груди. Там, где уже айсберг растаял и только бешено билось сердце.
— Как же мне вас различать, а? — Дима задал этот вопрос вслух, хотя спрашивал об этом себя.
— Вот тут у меня лодинка, — и Игорь показал над правой бровью маленькую темненькую точку.
— А у меня лодинки нет, — развел руками Илья.
Дима взъерошил волосы сыновьям и нежно поцеловал каждого в лоб.
В дверь позвонили: это был Сева с пакетами из Макдональдса.
Дима положил их на стол и сказал:
— Давайте поедим, пока горячее!
И стал разбирать: достал оттуда гамбургеры, картошку, молочные коктейли и кока-колу.
Затем взял два бургера и сел на диван к близнецам. Развернул и подал сыновьям.
Мальчики держали непонятные бутерброды и рассматривали со всех сторон, иногда поглядывая на Алену.
— Ну? — не понял Дима. — Чего не едите?
Он посмотрел на Сашку, который даже не подъехал на кресле к столу.
— Саш, остынет!
Игорь поднес то, что было у него в руках, к носу и понюхал.
Только сейчас Дима понял: они не знают, что такое бургеры.
— Ни разу не пробовали?
Сашка замотал головой, близнецы продолжали рассматривать булку с котлетой.
— Это Макдональдс, он уже года три как открылся в Москве, не слышали?
