Она с радостью им прислуживала, постоянно интересовалась, что они предпочитают и всегда пыталась угодить. Иногда настолько навязчиво, что друзьям даже было неудобно.
Все уселись за стол, где их ждала готовая еда. Мария Сергеевна плюхнулась на стул и тоже стала себе накладывать.
Друзья переглянулись, но промолчали.
Она положила себе пару ложек каши и две котлеты.
— Чего ждем? – грозно спросила она.
Дима громко вздохнул. Давид таращился на экран.
Алена взяла миску с кашей и стала раскладывать по тарелкам: сначала себе, потом Сашке, потом посмотрела на близнецов, на домработницу и положила мальчикам по ложке. Передала детям котлеты.
Игорь нанизал одну на вилку и откусил. Илья взял котлету рукой.
— Кто вас учил есть руками? Вы из леса пришли? Вилку возьми! — грубо крикнула Мария Сергеевна.
Дима встал с кресла, его уже колотило. Давид тоже разнервничался.
— Кашу почему не едите? — громко поинтересовалась Мария Сергеевна.
— Они не любят пшенку, — виновато отвела глаза Алена.
— Потому что вы Кузькину мать не знаете! Нам пшенка выжить помогла! Мне и моей сестре. А вы, нахалы, на нее рот кривите. Быстро схватили ложки в руки и слизали с тарелки все до зернышка.
Дима закрыл руками лицо:
— Дава, держи меня, пожалуйста, а не то я ее сейчас убью.
Давид подошел к другу и приобнял его:
— Сейчас все решим, успокойся, пожалуйста. Давай отключим это? Все же ясно.
В это время Мария Сергеевна подошла к Сашке и встала над ним:
— Быстро, я сказала.
Алена не выдержала, взяла с тарелки две котлеты и завернула в салфетку. Подбежав к Сашке, выкатила кресло и повезла его в спальню. Как только Алена ушла, домработница стукнула по столу, угрожая близнецам, и указала на кашу. Илья испуганно поискал мать глазами, и не найдя поддержки, подцепил ложкой желтую крупу и засунул в рот. Через пару секунд его вырвало на тарелку.
Давид резко выдернул кабель из розетки и перегородил путь Диме:
— Подумай сейчас о том, как ты объяснишь Алене и этой… — он немного запнулся, но все же произнес, — суке, что мы ее выгоняем. Она уж точно догадается, что из-за Алены. И не факт, что не будет ее доставать и преследовать.
— Урою эту гадину на хрен!
— Давай по-умному все делать. Уволим. Но не сейчас.
— А когда? Когда она их до ручки доведет?
— Нет. Завтра ее уже не будет. Скажу, чтобы убирала только у меня и к вам ни ногой. А ты с Аленой поговори сегодня и сделай так, чтобы она тебя сама попросила убрать эту грымзу. Так будет правдоподобно.
— Да. Наверное…
И Дима появился в их квартире не ближе к восьми, как обычно, а немного раньше, сразу после того, как Мария Сергеевна ушла. Сыновья выбежали его встречать. Он схватил обоих под мышки и закружил. Они смеялись, хватались за его ноги и радостно кричали: «Папа, еще».
Сашка сидел в своей комнате. Дима заглянул и подмигнул:
— Привет, еще раз! Я пойду с мамой поговорю, хорошо? Займи мальчишек на пару минут.
Сашка понимающе кивнул и крутанул коляску в игровую.
Дима постучал в дверь Алены костяшками пальцев и сразу зашел.
Она сидела за столом, обложенная словарями, и переводила текст. Увидев Диму, она занервничала, сложила руки на коленки и спрятала глаза: то взглянет на него, то отведет.
Дима знал, как женщины умеют кокетничать, чтобы показать свой интерес, но тут было совсем другое. В глазах был страх. И паника. И какая-то вселенская боль.
— Привет. Пришел поинтересоваться, как ты освоилась, нужно ли что-то для Сашки или близнецов.
