– Да как ты смеешь издеваться над старой больной женщиной, вертихвостка?! – началось… Бабка, как обычно, сейчас будет распыляться про свои заслуги и мой аморальный образ жизни. – Я ветеран труда, а ты – подстилка бесхребетная! На работу не ходишь, любовники содержат. Ладно! Мы тебя всем домом терпим, потому что бабушка твоя была Человеком! Но убить мою Мусю… Тварь!
Хочу спросить про какую-то там Пусю, как взгляд цепляется за обездвиженное тело кошки на моем придверном половичке. Зашибись.
– Уберите это немедленно! – вскрикиваю, показывая на пол. Терпеть не могу кошек.
– Закрой свой рот, паршивка! – замахивается на меня соседка, но удара не следует. – Сейчас полиция приедет и тебя в тюрьму посадят, убийца! Убила мою Мусеньку!
А… Так речь о кошке была… У Мони их штук десять, наверное. Мы неоднократно ругались по этому поводу, потому что я не могу на балконе открыть окно, как ко мне приходят незваные гости.
– Все соседи знают, что ты моих пушистиков ненавидела! Душегубка треклятая! Живодерка!
Не в силах больше слушать этот бред, захлопываю дверь, запираясь на все замки.
Затем приходится еще и балкон закрыть, чтобы не слышать вопли.
Иду в душ, в надежде смыть с себя утренние события, словно дурной сон. Ну какой нормальный полицейский приедет по вызову сумасшедшей? Никакой.
Однако, стоит лишь потокам горячей воды начать согревать мою кожу, как раздается настойчивый звонок в дверь.
– Откройте, полиция! – звучит следом.
Нашелся, все-таки, неадекватный… Небось, кошатник какой приперся. Супер. И что теперь делать? Звонить Виталику не хочется, хотя он и служит в полиции. Просто не считаю, что бывший муж номер два должен решать мои текущие проблемы.
Ладно. В конце концов, ну что они мне сделают?! Пусть еще поганая Филимоновна докажет, что я хоть в чем-то виновата. Однако, если ситуация выйдет из-под контроля, то я непременно позвоню Савину. Заодно, в качестве компенсации, можно будет его пригласить выпить, например, в бар “Эго” субботним вечером…
Натягивая банный халат прямо на мокрое тело, и, оставляя после себя лужи, шлепаю босыми ногами открывать дверь. И мягко говоря, охреневаю окончательно. Видимо, день сегодня не мой. Может, Меркурий какой ретроградный?
– Гражданка Стечкина, здравия желаю, – первым начинает разговор Виталик. – На вас поступило заявление от гражданки Тонких о жестоком обращении с животными. Мы можем поговорить?
Вдруг ловлю себя на том, что стою с открытым ртом, удивленно взирая на Савина, его юного коллегу, и еще большее сборище странно притихших соседей. Захлопываю свою варежку и киваю, делая шаг в сторону.
– Опроси соседей, – дает наставление бывший муж номер два, перед тем, как войти ко мне в квартиру и отделить нас от толпы моей металлической дверью.
Мы, наконец, остаемся практически в тишине. Виталик, недолго думая, наклоняется и чмокает меня во влажную в щеку.
– Ну привет, Виталинка, – добродушно улыбается. – Готов выслушать за чашкой кофе, как ты докатилась до такой жизни.
– Вот и мне интересно, – фыркаю и разворачиваюсь в сторону кухни. А может все и не так уж и плохо.
Без суеты накрываю на стол, потому что знаю, что в силу своей профессии, Савин мельтешение не любит.
– Тебе как обычно? – спрашиваю, подразумевая кофе, естественно.
– А ты предпочтения всех бывших помнишь? – каждый раз подкусывает мой номер два.
– Их, то бишь вас, у меня всего-то трое, – отмахиваюсь и делаю на свое усмотрение: капучино без сахара, но с карамельным сиропом. Пожалуй, покупка кофе-машины – одно из лучших моих приобретений в жизни. И дело не в том, что я так сильно люблю кофе, просто этот аппарат умеет практически всё, что угодно.
