– Вас ждут в гостевом доме. Пожалуйста, вам надо идти туда прямо сейчас. Ужин готов, только вас не хватает.
Скоро англичане поняли, что без сопровождающих иностранцы по Пхеньяну не ходят, о чем и сообщили своим зрителям и читателям. Поездка оказалась нервной и утомительной. Покидая Пхеньян с чувством величайшего облегчения, репортеры предвкушали момент, когда долетят до Пекина, выпьют холодного пива и лягут спать.
Офицер-пограничник придирчиво изучал паспорт британского корреспондента. Когда штамп был с грохотом поставлен, все остальные пассажиры рейса уже проследовали на посадку. Корреспондент обнаружил, что остался один. Подхватил сумку и поспешил вслед за другими. Но его остановил другой офицер. Укоризненно показал на диктофон, принадлежавший англичанину:
– Это надо проверить.
Журналист последовал за военным по коридору. В небольшой комнате лежали его вещи. Один из офицеров неспешно изучал содержимое его компьютера.
– Я не могу ждать! – возмутился корреспондент Би-би-си. – Мне надо успеть на рейс в Пекин.
– Самолет уже улетел, – невозмутимо ответил пограничник, посмотрев на часы. – Вы не полетите в Пекин.
В комнату вошли два уже знакомых англичанину человека – те самые, которые сопровождали британскую съемочную группу. Но теперь они вели себя иначе. Холодно и жестко объявили:
– Мы забираем вас на встречу с компетентными органами.
Под конвоем англичанина отвели к машине, усадили сзади. Корейцы сели слева и справа. По дороге никто и словом не обмолвился. Куда именно привезли журналиста, он не понял. В комнате висели неизменные портреты деда, сына и внука – Ким Ир Сена, Ким Чен Ира и Ким Чен Ына.
Появилась группа хмурых чиновников в темных костюмах. Они расселись в ряд. Англичанина поставили перед ними. Старший из чиновников обратился к журналисту:
– Эта встреча может закончиться просто и быстро. Все будет зависеть от вашего поведения. Ваши репортажи оскорбили корейский народ, и вы должны признать свои ошибки.
Всем раздали копии трех его статей, опубликованных на сайте Би-би-си. Корейские чиновники зашуршали бумагами.
– Вы и в самом деле полагаете, будто все корейцы уродливы? – последовал первый вопрос.
– Нет, – ответил англичанин.
– Вы считаете, что корейцы гавкают как собаки?
– Нет.
– Тогда как вы смеете все это писать!
Англичанин растерялся. Что они имеют в виду? Ему показали одну из статей, где несколько фраз были обведены черной ручкой. Он написал, что пограничник был «мрачным». А они решили, что он уродливый. Журналист написал, что пограничник «рявкнул». Корейцы пришли к выводу: британец считает, что речь северокорейцев звучит как лай собаки.
– Вы неправильно поняли мои слова, – пытался объясниться англичанин.
Один из чиновников презрительно посмотрел на него:
– Я специалист по английской литературе. Вы думаете, я не в состоянии понять, что означают эти выражения?
От журналиста потребовали признать свои ошибки и принести извинения. Он категорически отказался.
– Ваше поведение осложняет дело, – констатировал старший из чиновников. – У нас нет другого выхода, кроме как провести длительное всестороннее расследование.
Другой чиновник спросил англичанина:
– Вы знаете, кто я?
– Нет.
Тот пояснил:
– Я представляю судебные органы. Я вел расследование дела Кеннета Бэя, а теперь займусь вашим преступлением.
Англичанин похолодел. Это имя ему было известно. Кеннет Бэй – американец корейского происхождения, которого в Северной Корее приговорили к пятнадцати годам исправительно-трудовых лагерей.
