Братство любви Николая Неплюева. В 2-х кн. Кн. 2 - страница 6

Может быть, что грешное человечество путем эволюции и дойдет до официального апофеоза разврата, в настоящее время оно только подготовляет этот новый подвиг человеческого ума научною санкциею разврата, возводимого в почетное звание насущной физической потребности, и широкою терпимостью с оттенком добродушного юмора к его разнообразным проявлениям в жизни.

На наших глазах происходит следующее.

Громадное, подавляющее большинство человечества считает разврат за насущную физическую потребность и вполне естественное нормальное явление. Оно создало себе на этом твердом основании самый излюбленный из всех увеселительных, пестрых калейдоскопов ощущений и увлекается им до полной потери самосознания, самодовольно уверяя себя, что этот калейдоскоп – вполне естественное, нормальное явление жизни, основанное на естественной, насущной, физической потребности, и распаляя этим самым калейдоскопом свое воображение до мании сладострастия на уровне половой психопатии, причем разврат становится действительно если не естественною физическою потребностью, то нормальным проявлением патологического состояния несчастного маньяка.

Человечество хорошо знает, что были и есть тысячи вполне нормальных людей, которые по разным причинам подолгу, а иногда и во всю жизнь, отказывали себе в удовлетворении этой quasiнасущной, физической потребности без всякого ущерба для физического здоровья, хорошо знает и то, каким образом организм человека нормально функционирует при полном воздержании, при неблагоприятных условиях, при невольном воздержании по невозможности удовлетворить определенную любовную страсть или неопределенную похотливость, вызванную горячечным бредом распаленного воображения, когда воздержание имело трагический исход, то было всегда психическое расстройство, душевная болезнь, под влиянием которой и происходили болезненные изменения в организме, а не наоборот; не тело влияло на дух, а дух на тело, что само по себе может служить достаточным доказательством того, что мы не только не имеем дела с насущною физическою потребностью, но и с потребностью тела вообще, что эта потребность основана не на свойстве духа ощущать, и ощущение есть только сопутствующее явление, а не первопричина.

Человечество хорошо знает все это, но не желает останавливаться на этих живых доказательствах физической возможности воздержания, не желая ни расстаться со своею любимою утехою, ни признать тяжелую ответственность свободы злой воли.

Итак, общепризнанно, что разврат есть насущная физическая потребность, и человечество убежденно развратничает.

Казалось бы, удовлетворение насущной потребности не может вызывать ни восторженного одобрения, ни строгого порицания. На самом деле оказывается, что для мужчины разврат – подвиг и победа, для женщины – позор и поражение, и что вся эта пресловутая насущная потребность – простая игра, в которой и подвиг, и позор – простые условия игры, на которые ставятся крупные ставки. В действительности, в глубине души все человечество убеждено, что самая суть этой потребности – постыдная скверна и, несмотря на все свои умствования, глубоко презирает развратников и не может заставить себя не уважать высокую добродетель воздержания, хотя и считает за доблестное молодечество глумиться над нею на словах.

Признавая разврат одновременно и чем-то постыдным, и насущною физическою потребностью, человечество обрекает себя на неизбежное унижение сознавать постыдными и себя, и свою жизнь. Нельзя признать постыдным какой-либо орган своего тела, не теряя уважения к себе, нельзя признать постыдным какое-либо действие, не признавая позорною жизнь того, который это действие совершает. Оказывается, что признается насущною потребностью человека то, что удовлетворять он не может без чувства жгучего стыда, и что стыд, эта естественная помеха беспрепятственному удовлетворению этой насущной потребности, всеми признается за явление нормальное, что нужна долгая практика разврата, чтобы отделаться от чувства стыдливости, что человек, и тем более женщина, потерявшие это чувство, внушают не уважение, а презрение и даже отвращение.