– По какому вопросу?
– На работу устроиться. Слесарем-сантехником…
– Прекрасно, очень хорошо! Нужны нам люди, очень нужны! Но я прежде хотела бы знать, вы специалист кадровый или как?
– Что как? – не понял вопроса Стас.
– Последнее время слишком много образовалось скороспелых сантехников. Проку от них никакого, один вред! Вот и приходится нам сначала выяснять, есть ли у человека опыт работы.
– Я последних пять лет работал слесарем-сантехником в учреждении. Нареканий не было.
– Ну что ж, книжка при вас?
Стас протянул Харицкой трудовую книжку и откинулся на спинку стула. Ему очень не хотелось упустить такой шанс. Цены на съёмные квартиры за последний год подскочили так, что само пребывание его в Москве оставалось под большим вопросом. Стаса бесило и то, что ему, родившемуся в этом городе и прожившему безвыездно всю свою жизнь, нет места в нём, тогда как наглая беспардонная орда иногородних пришельцев своим нашествием сотворила эту ситуацию. Вот и эта пухлолицая, без году неделя как в Москве, решает сейчас его участь. Она так держала в руках его трудовую книжку, что Стасу показалось, будто она и впрямь лапает ими его судьбу, олицетворённую в этих сброшюрованных листочках. Чего она там высматривала, одному богу известно. По прошествии долгих томительных минут, после энергичных мимических упражнений по вздыманию тонких ниточек бровей, она со вздохом протянула ему трудовую:
– Ладно, идите, оформляйтесь. Хм, посмотрим…
Что она этим хотела сказать, Стас не стал выяснять. Может быть, её насторожила его обширная, на большую часть трудовой книжки, деятельность на музыкально-художественном поприще, о чём авторитетно свидетельствовали сделанные записи. Они не больно стыковались с только что продекларированным госпожой начальницей подходом к подбору кадров. И уж совсем неуместным было бы сейчас озвучить своё желание стать обладателем каких-нибудь квадратных метров. Это её «хм, посмотрим…» как-то поубавило решимости обговорить условия найма, которой он был преисполнен ещё с десяток минут назад.
Чуя, что разговор на эту тему будет сейчас не очень уместен, он решил отложить его на ближайшие дни. Стас не стал вдаваться в подробности хмыканья Харицкой, а мигом очутился в указанной комнате, где его тут же оформила на работу словоохотливая кадровичка. От неё Стас узнал некоторые полезные для себя вещи. В частности, он косвенно получил в ответ на свой вопрос по поводу многозначительного хмыканья начальницы ДЭЗ’а.
Кадровый вопрос действительно был больным местом сего достойного учреждения из-за слишком малого вознаграждения за труд составляющих его штатных единиц. Кадровичка в ответ на замечание Стаса, почему же до сих пор ещё существует сие достославное учреждение, загадочно улыбнулась. Затем она произнесла только одно слово, но полное глубокого смысла: «Крутятся…».
Молодой опер небрежным жестом откинул паспорт на столешницу и спросил:
– Причина вашей смены работы, как вы говорите, был поиск служебной квартиры?
– Угу, – односложно ответил Стас. После получасовых пристрастных выяснений всех его квартирных перипетий он решил погасить пылкое рвение молодого опера односложным мычанием в ответ на все его вопросы.
Опер воззрился на Стаса:
– Понятно. И всё же хотелось бы уточнить одну деталь. Вы по профессии не являетесь слесарем-сантехником. Что вас заставило так резко сменить род занятий. Это и по деньгам не очень чтобы… и, вообще, – резкий поворот в жизни.
