Забрались ногами на самую нижнюю ступень загона и стояли, сильно вытянувшись на цыпочках, касаясь подбородками самой верхней жерди. Рядом с Веркой, возвышаясь над нею почти на полголовы, торчал Лешка Бармалей. Рядом с ним, головою вровень с Лешкой – Тамарка. Все глазели на верблюдов, а те, кроме одного, на ребят никакого внимания. Глядя куда-то вдаль, они сосредоточенно жевали кинутую им прямо наземь белесую полынь, перемешанную с топырчатым перекати-поле. И только один, огромный, со свалявшейся шерстью на поджарых ляжках, смотрел в сторону детей, будто стараясь понять, о чем они громко спорят, указывая на него руками.
– Смотрите, как я могу плеваться! – хвастал Васька.
– А я еще дальше, гляди, – плюнул в сторону верблюда Славка.
– И все равно верблюд вас всех переплюнет, если захочет, – сказала Тамарка.
Но верблюд плеваться явно не хотел и равнодушно смотрел на ребят своими задумчивыми глазами.
– Его надо раздразнить, – важно заметил Лешка Бормалей. – И сейчас же стал отчаянно хрюкать, лаять, мычать и блеять. Верблюд стоял молча и так же безразлично, и даже, казалось, печально смотрел на детей. Тогда Лешка Бормалей стал строить верблюду ужасные гримасы: нижней губой касался своего носа, скалил зубы и клацал ими, мотал встрепанными рыжеватыми волосами, даже двигал ушами и не уставая высовывал язык.
Верблюд все казался равнодушным, и дети, скучая, уже хотели идти домой.
Вдруг, когда Лешка, не переставая плеваться, еще и кинул камушек в сторону верблюдов, раздался короткий хрипок. Все лицо Лешки Бормалея закрыл верблюжий плевок. Серо-зеленый, он залепил Лешке глаза и уши. Лешка заверещал и крутился на месте. Верблюд тем временем ринулся к самой оградке и с силой ударил своею узкой грудью о землю. Стоял бы там Лешка, худо бы ему пришлось… А верблюд, поднявшись с земли, даже не глянул на маленьких обидчиков и как ни в чем ни бывало присоединился к своим собратьям.
Лешке тем временем удалось с помощью полыни протереть глаза. И он, собравшийся было еще зло-презло подразнить верблюда, пошел догонять остальных ребятишек, которые, насладясь созерцанием верблюда, бодро и без оглядки возвращались домой.
«Он у меня еще получит! Я ему так плюну! Завтра же!» – грозился Лешка, хвастаясь детворе. Однако дразнить верблюдов больше не пошел, хотя они стояли еще несколько дней за деревней.
А потом животных отогнали к переправе, и в Соколовке говорили, что тот паром, на котором переправляли верблюдов, попал под обстрел, и что верблюды все погибли. И все мальчишки и девчонки Соколовские горевали по верблюдам и с особой страстью пели песню, где были слова:
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
