Бремя власти I - страница 10

Я засмеялся, откинувшись на спинку кресла. За окном, за тяжелыми шторами, гудели гудки паровозов, а где-то вдали рокотали турбины, наполняя воздух вибрацией. Мир пара и стали… но сквозь него прорывалось иное.

– Как тут обстоят дела с демонами? – спросил я, лениво ковырнув вилкой в костях фазана.

«Прорывы из-за Грани случаются довольно часто. Здесь их называют «черными бурями». Каждому разлому присваивается определенный класс опасности: от A до X. То, что произошло в Санкт-Петербурге, оценили как уровень «С», – это региональный масштаб бедствия, – Николай произнес всё это, словно проклятие. – Разломы случаются, когда темная энергия энтропии набирает мощь, а барьеры между мирами истончаются. Последняя буря… уничтожила треть столицы. Ну, ты и сам это слышал. Моя семья погибла, закрывая портал. И отца предали в самый последний момент, вогнав нож в спину».

В его голосе дрогнула боль. Я отложил вилку, внезапно ощутив тяжесть в груди – не свою. Чужая память? Нет… Николай делился ею намеренно.

Картина вспыхнула перед глазами: ночное небо, рваное, как старая ткань. Тени с когтями, вырывающиеся из трещин. Отец Николая в золотых латах, кричащий заклинание, пока черная волна демонов заливала площадь… Взрыв. Пепел. Тишина.

– Есть версии, кто был убийцей? И что такое «Санкт-Петербург»? Сколько всего уровней у демонических прорывов?

«Это был какой-то мелкий дворянин – я его пару раз видел на пирах. Мелкая сошка. Даже имени его не запомнил. Что касается Петербурга, то это столица, в которой ты сейчас находишься. А классов опасности у разломов всего шесть: A, B, C, D, E и X. Разломы с последней меткой – самые жуткие. Их невозможно закрыть, разве что – сдерживать… – менторским тоном сообщил Николай. – В мире таких несколько. И один из них находится у нас, в Сибири. Недавно появился.

– Всего шесть… – задумчиво протянул я. – Маловато. А что до разломов, которые нельзя закрыть… Не бывает таких, я ручаюсь. Наверняка, местные люди еще просто не поняли, как это делается.

«Хочешь сказать, ты и Иксы способен закрывать?» – недоверчиво спросил принц.

– Поживем-увидим! – хрустнув пальцами, сказал я и поставил ментальный блок, беспардонно отрезая Николая от своих мыслей. Я решил доесть все, что осталось. Мое тело было слабым, нетренированным, и ему требовалось топливо, состоящее из белков, витаминов и минералов. В скором времени я приведу себя в порядок, а пока нужно пользоваться моментом и запасаться жирком.

Когда последний кусок фазана исчез в ненасытной пустоте желудка, а от икры осталось лишь одно воспоминание, я рухнул на кровать и откинулся на подушки, чувствуя, как тяжесть сытости давит на ребра. Но внутри – за этой мишурой комфорта – зияла бездна. Пустота. Раньше она была заполнена океаном магии, бурлящим, как лава в жерле вулкана. Теперь же… Теперь там плескалась лужица. Жалкая, предательски холодная.

Я, конечно, понимал, что мой магический резерв сильно просел из-за Перехода, но не думал, что все окажется настолько плохо. Нужно было разжечь новый огонь в своей душе.

Я закрыл глаза, пытаясь проникнуть вглубь себя. Дыхание замедлилось, пальцы впились в шелк простыней, будто ища опору в реальности. «Искра… Где ты?» – мысленно рычал я, пробиваясь сквозь слои усталости, боли и чужой плоти. Но ответом была лишь тишина.

Ногти уже впивались в ладони. Капельки крови выступили на коже рук, но боль была лишь катализатором. Я заострил разум, сформировал из него клинок и потянулся к алым каплям на своих ладонях. Магия крови являлась запрещенным искусством, но не для меня. Пропитав ей лезвие мысленного меча, я ударил им в центр тьмы под сердцем. Темная пустота порвалась, словно лист бумаги, и я увидел слабый свет.